Звездное скопление. Курс вторжения

       А я стоял соляным столбом, опешивший, приходящий в себя, и чувствующий себя так, словно мне в душу наплевали. Надо же было так в роль вжиться -- опять забыл, что мы на шоу, опять казалось, что иду в бой по настоящему...

       -- Андрей Александрович, -- прошелестел в наушниках шлема женский голос, -- Вас тоже просим пройти в тот же выход.

       А знакомый голос, где-то я его уже слышал... Ника! Ну конечно же Ника -- наша куратор! Совсем ты, Андрейка, позабыл, что Большой Брат следит за тобой.

       -- Пойдём, командир? -- Ромка уже избавился от гермошлема, и смотрел теперь на меня виноватыми глазами, так, словно это он меня не уберег.

       -- Пойдём. -- я отстегнул шлем, и, держа его на сгибе локтя, пошел вслед за всеми.

       У самого выхода стоял добрый доктор Ойподох -- тот самый, что лечил меня от последствий боевых стимуляторов.

       -- Для покойника неплохо выглядите. -- усмехнулся он. -- Курсант -- кыш.

       Рома вытянулся по струночке и поспешил удалиться. Мне осталось лишь проводить его удивленным взглядом.

       -- И вас бы мне век не видать, док. Что это? -- он протягивал мне большую, словно нафталиновую по размеру, таблетку. -- Сэйв файл шоу?

       -- Это рассосать и лечь спать. Пойдёмте, провожу в лазарет. -- он кивнул в сторону, приглашая следовать по одному из ответвлений основного коридора.

       -- Успокоительное? -- я закинул таблетку в рот и пошел, куда приказано. -- Вообще, адреналин зашкаливает, конечно, спасибо.

       -- Ну и успокоительное тоже. -- врач покосился на меня. -- Но в основном средства для выведения из организма местной химии.

       -- Простите? -- не врубился я.

       -- Вас самого никогда не удивляло, что всё происходящее кажется вам реальным, будто бы на самом деле планетой правите, словно боты -- живые, а смерти их настоящие?

       -- Да постоянно! -- ответил я. -- Хотя раньше никогда за собой такого не... Секунду, вы что, хотите сказать что какие-то препараты в моём кабинете распыляли?

       -- Ну зачем так сложно? -- хмыкнул мой собеседник. -- В еду добавляли. Препарат безвредный, не волнуйтесь.

       -- Чудны дела твои, телевидение... -- пробормотал я. -- Не боитесь, что я вашу контору по судам затаскаю за использование такой фигни без моего согласия?

       -- А этот препарат уже и так-то через неделю в вас никакая лаборатория бы в жизни не нашла, а после таблетки, которую я вам дал, так и вовсе к утру всё из организма выйдет.

       -- Да? -- я подумал, не выплюнуть ли мне Ойподоховский препарат, но потом решил, что не стоит. Всё равно же я судиться ни с кем не собираюсь -- так чего ерепениться?

       -- Абсолютно точно, уверяю вас. Мы пришли. -- док положил ладонь на сенсорную панель у одной из ничем не примечательных дверей, и та тут же ушла в стену, открыв моему взору обычную двухместную больничную палату. -- Вы, кстати, не против соседей? Или хотите один побыть?

       -- Это смотря что за соседи. -- я пожал плечами.

       -- Некто Пирский Дмитрий Владимирович. -- сообщил эскулап. -- Так что?

       -- Ха! Его тоже ухлопали?!! -- я обрадовался. -- А подать сюда Ляпкина-Тяпкина!

       Вот отчего на сердце радость? Оттого, что сделал гадость!

       Привел проконсула, -- теперь уже бывшего, -- другой врач, причем буквально через пару минут. Я ещё даже из скафандра вылезти не успел.

       Пока выбирались из боевых скафандров (это надеваются они легко, а выползти из этого костюмчика ой как непросто) да переодевались в свою старую одежду, поглядели по телеку и новости заодно. Галактические, разумеется -- жил мир без нас почти что год, и ещё пару часиков протянет. А что творится в скоплении до жути ж интересно было обоим -- и так по трое суток вне зоны связи были.

       А дела в шоу творились... Ой, и творились же дела!!!

       Ну, во-первых, по Дмитрию объявили траур в Этрурии (капитана "Филина" Сенат объявил врагом этрусского народа, а уцелевшие триумвиры -- своим личным), а по мне в Элладе. Пирскому был объявлен империй и триумф посмертно, мне решили установить памятник на Роксане -- прямо напротив пинающей Денецкого богини Ники, и такой же многоэтажный. Эскиз уже накидать успели -- стою я в боевом скафандре, со шлемом в руках, бластером и десантным ксифосом на поясе, гордо так вскинув голову, на плечах плащ от парадной униформы, а мордаунт такой одухотворённо-возвышенный, что аж плюнуть хочется. Вот когда, спрашивается, успели? Четверть часа всего, как "Амгалан" перестал глушить связь с Ветлуной (это солдаты Савватия порадели -- пирамиду связи захватили, ну и город при нём до кучи), а у них уже всё готово. Впрочем, учитывая то, что заупокойную речь по мне произносила Черикаева, ничего удивительного тут нет.