Звездное затмение

Без компаса
хмельной кубок в море
и
кровь — роза ветров — пляшет
в споре со всеми светилами небесными
так юноша —

Испытывает юность свою

со встречным ветром в волосах
еще не зная как осторожна
тень в слепящем солнце.

На своем гулком Б-ге

пересекает он
молящие руки поникшего вечера
высвистывая старческое нищенство
на ветер.

У ночи

срывает он звезды с пояса
бросает
эти потерявшие запах лавандовые песни
праматери
в простыни.

Любит он подниматься по лестнице

в небо
чтобы дальше видеть
ибо смерть напрягла его
словно молнию
без возврата.

С качалок

племен оседлых ныне
он катапультируется

вне себя

огненным шлемом
он ранит ночь.

Но однажды наступает тишина

этот остров
уже расположенный
на острие последнего вздоха
и
в звезде обреченной временем
звучит музыка
не для слуха —

А он слышит

как шепчет семя

в смерти —

*** (Далеко далеко от кладбищ…)

Далеко далеко
от кладбищ
плачу о тебе
но не ветру слезы мои
и не морским волнам в ожидании.

Далеко далеко

от всех давно размыканных
эпох
в камнях мумиями
замурованных —

Только стихии нарастающей

только тоске
слеза моя —

Здесь и снаружи и внутри.

Эта пирамида огней

измеренная в других пространствах
погребенными из всех королевств
до самого конца печали —

Алтари души

свое причастие
давно уже глазным веком
укрывшие —

*** (Где нам искать за туманами…)

Где нам искать за туманами
корни запахов,
пишущие в облаках мгновенную историю творения?
Что за безродное лицо
вселяется там в тело ветряное?
Какая лопнула жила, чтобы святую геометрию тоски
приютить в глазах у тебя?

Водяными цветами

с плачем разукрашенная,
порхает сиротка в зеленой траве,
вымышленное объятие
задолго до внедрения человека
в глину.

Новь Б-жья.

Его первенцы там наверху перемигиваются
в знак родства.
Ева в змеиных кольцах
играет земным яблоком.

Однажды заклятый,

бык подкошенный ломится сквозь времена,
ореолом опутав его освещенный образ.

В безумии развевается борода пророка,

отторгнутая от губы с ее вестью.
Миг блуждающего шага
с жестом ноши,
прежде чем впали они
в тяготы человеческого рождения
с криком.

*** (Линия как живой волос…)

Линия как
живой волос
натянута
затемненная смертной ночью
от тебя
ко мне

Тянет меня

наружу
и склоняюсь я
и жажду
поцеловать конец далей

Вечер

бросая трамплином
тьму через багрянец
продлевает мыс твой
и я вступаю колеблясь
на трепетную струну
начатой уже смерти

Но такова любовь —

*** (Лунатик на своей звезде кружась…)

Лунатик
на своей звезде кружась
белым пером утра
пробужден
кровавое пятно напоминает ему —
месяц падает в испуге
ягода снежная разбита
черным агатом ночи
грезой запятнанная —

Чистой белизны нет на земле —

*** (Белая змея…)