Звездные часы человечества

Великое деяние свершилось. Теперь надобно извлечь из героического предприятия и земную пользу. У нескольких туземцев испанцы силой или хитростью отбирают немного золота. Однако в разгар триумфа их ждет новая неожиданность. Ведь индейцы горстями несут им бесценные жемчужины, которым на ближних островах просто счету нет, в том числе одну, под названием «Пеллегрина», воспетую позднее Сервантесом и Лопе де Вегой, ибо она украшала короны королей Испании и Англии как одна из прекраснейших на свете. Все сумки, все мешки испанцы набивают этими сокровищами, что ценятся здесь не намного выше, чем ракушки и песок, а когда они жадно продолжают расспросы о том, что для них важнее всего, о золоте, один из кациков указывает на юг, где очертания гор мягко сливаются с горизонтом. Там, говорит он, расположена страна несметных богатств, где властители едят из золотой посуды, а большие четвероногие животные – кацик имеет в виду лам – свозят в царскую казну удивительные сокровища. И он называет имя страны, лежащей в море южнее и за горами. Звучит оно как «Бирy», мелодично и странно.

Васко Нуньес де Бальбоа неотрывно смотрит в указанном кациком направлении, где горы блекнут, сливаясь вдали с небом. Мягкое, соблазнительное слово «Бирy» тотчас запало ему в душу. Тревожно стучит сердце. Второй раз в жизни ему нежданно-негаданно ниспослана великая возможность.

Первой возможностью, подаренной Комагре, – открыть близкое море, он воспользовался. Он нашел Жемчужный берег и Мар-дель-Сур, Южное море, так, быть может, удастся совершить и второе открытие, завоевать державу инков, Золотую страну на Земле.

Редко боги даруют…

Пылкий взор Нуньеса де Бальбоа все еще устремлен вдаль. Точно золотой колокол гудит в душе слово «Бирy», «Перу». Но – как же больно отказываться! – на сей раз он не смеет продолжать разведку. С двумя-тремя десятками измученных людей никакое царство не завоюешь. Стало быть, сначала назад в Дарьен, а позднее, собрав силы, знакомой теперь дорогой в новый Офир. Но обратный путь не менее труден. Снова испанцам приходится прорубаться сквозь джунгли, снова отражать наскоки туземцев. И 19 января 1514 года, после четырех месяцев ужасных испытаний, в Дарьен возвращается уже не боевой отряд, а маленькая группа больных лихорадкой людей, которые, напрягая последние силы, заставляют себя идти, сам Бальбоа почти при смерти, индейцы несут его в гамаке. Но один из величайших подвигов в истории совершен. Бальбоа выполнил обещание: каждый из тех, кто рискнул отправиться с ним навстречу неведомому, разбогател; его солдаты доставили с побережья Южного моря сокровища, каких не привозил ни Колумб, ни иные конкистадоры, и все остальные колонисты тоже получают свою долю. Отмерена и пятина для короны, и никто не ставит триумфатору в упрек, что при дележе добычи он не обходит и своего пса Леонсико, ведь тот так храбро рвал в клочья несчастных туземцев, и, как всем другим воинам, выделяет ему пятьсот золотых песо. После великого свершения никто в колонии уже не оспаривает его губернаторский авторитет. Авантюриста и мятежника чествуют прямо как божество, и он с гордостью может отправить в Испанию весть, что вслед за Колумбом совершил величайшее деяние для кастильской короны. Круто поднявшись, солнце его удачи пробило все тучи, омрачавшие его жизнь. Теперь оно в зените.

Но счастье Бальбоа недолговечно. Несколько месяцев спустя, лучезарным июньским днем, население Дарьена толпой спешит на берег. У горизонта ярко белеет парус, уже одно это – чудо здесь, в затерянном уголке мира. И только посмотрите, рядом с первым возникает второй, третий, четвертый, пятый, скоро парусов уже десять, нет, пятнадцать, нет, двадцать – к гавани направляется целый флот. И вскоре они узнают: все это – результат письма Нуньеса де Бальбоа, но не того, что сообщало о триумфе (то письмо еще не добралось до Испании), а более раннего, где он впервые изложил рассказ кацика о близком Южном море и Золотой стране и просил прислать армию из тысячи солдат, чтобы завоевать означенные земли. Тут испанская корона с экспедицией медлить не стала, снарядила огромный флот. Однако в Севилье и в Барселоне отнюдь не собирались поручать столь важную миссию авантюристу и мятежнику с такой дурной славой, как у Васко Нуньеса де Бальбоа. Особый королевский губернатор, богатый, знатный, почтенный шестидесятилетний мореход Педро Ариас Дaвила ¹¹, обычно именуемый Педрариас, послан наконец навести порядок в колонии, учинить суд за все ранее совершенные преступления, отыскать Южное море и завоевать обетованную Золотую страну.