Звездные дневники Ийона Тихого

- Знаешь, дорогой, - сказал он через минуту, - каждый раз, когда я смотрю в ночное небо, как сейчас, я не могу отделаться от мысли, что там, далеко-далеко, есть иные миры, похожие на наш, точно так же населенные разумными существами…

- Кто говорит здесь о разуме?… - раздалось поблизости. Оба юноши повернулись в ту сторону спиной, чтобы разглядеть подошедшего; они увидели сучковатую, но еще крепкую фигуру Фламента. Седой ученый приближался к ним, а будущее потомство, похожее на виноградные кисти, уже поднималось и выпускало первые ростки на его развесистых плечах.

- Я говорил о разумных существах, обитающих на других планетах, - ответил Кралош, топорща чешую в знак почтительного приветствия.

- Кралош говорит о разумных существах на других планетах? - возразил ученый. - Поглядите на него! На других планетах!! Ах, Кралош,… Кралош! Что ты делаешь, юноша? Даешь волю фантазии? Конечно… одобряю… в такой прекрасный вечер можно… А правда, сильно похолодало, вы не чувствуете?

- Нет, - ответили оба юноши в один голос.

- Конечно, молодой огонь, я знаю. Однако сейчас стало едва восемьсот шестьдесят градусов, мне бы нужно было надеть плащ на двойной лаве. Ничего не поделаешь, старость… Так ты говоришь, - прибавил он, поворачиваясь к Кралошу, - что та других планетах есть разумные существа? И каковы же они, по-твоему?

- Точно знать этого нельзя, - ответил несмело юноша. - Я думаю, что они бывают разные. Не исключено также, что живые организмы могли бы образоваться и на более холодных планетах из вещества, называемого белком.

- От кого ты это слышал? - гневно воскликнул Фламент.

- От Имплоза. Это тот молодой студент-биолог, который…

- Молодой дурак, скажи лучше! - вспыхнул гневно Фламент. - Жизнь из белка! Живые белковые существа! И тебе не стыдно повторять такую чепуху в присутствии своего учителя? Вот плоды дерзости и неуважения, распространяющихся сейчас все шире! Знаешь, что нужно было бы сделать с твоим Имплозом? Обрызгать его водой, вот что!

- Но, уважаемый Фламент, - осмелился возразить друг Кралоша, - почему ты требуешь для Имплоза такой страшной казни? Не мог бы ты сам рассказать нам, как могут выглядеть существа на лругих планетах? И разве они не могли бы стоять вертикально и передвигаться на так называемых ногах?

- Кто тебе это сказал?

Кралош испуганно молчал.

- Имплоз, - прошептал его друг.

- А, да оставьте меня лучше в покое с вашим Имплозом и с его выдумками! - вскричал ученый. - Ноги! Вот уж, конечно! Как будто еще двадцать пять пламеней назад я не доказал вам математически, что живое существо, вставшее на две ноги, немедленно перевернется вверх тормашками, ибо оно слишком длинное! Я даже сделал соответствующую модель и схему, но что вы, лентяи, можете знать об этом? Как выглядят существа на других планетах? Я тебе не скажу, сообрази сам, научись мыслить! Прежде всего у них должны быть органы для усвоения аммиака, не так ли? А какой орган справится с этим лучше, чем жабры? И они должны двигаться в среде, умеренно теплой, умеренно плотной, как наша. Должны, верно? Вот видишь! А чем это делать, как не щупальцами? Так же должны быть устроены и органы мышления: глаза, чешуя, сяжки. И они должны быть подобны нам, Пятеричникам, не только по устройству тела, но и по общему образу жизни. Ибо известно, что пятерка - это основной элемент вашего семенного устройства, попробуй выдумай что-нибудь другое, мучь свое воображение сколько хочешь, и я тебе говорю, что останешься ни с чем! Да, для того чтобы основать семью, чтобы дать жизнь потомству, должны соединиться Дада, Гага, Мама, Фафа и Хаха. Ни к чему взаимная симпатия, ни к чему планы и мечты, если не хватит представителя хоть одного из этих пяти полов; однако такая ситуация иногда встречается в жизни и называется драмой четверки, или несчастной любовью. Так вот, ты видишь, что если рассуждать без малейшей предвзятости, если опираться только на научные факты и действовать холодно и объективно, то придешь к тому неоспоримому выводу, что всякое разумное существо должно быть подобно Пятеричнику… Ну, надеюсь, теперь-то я убедил вас?

ПУТЕШЕСТВИЕ ДВАДЦАТЬ ШЕСТОЕ И ПОСЛЕДНЕЕ