Звездные дневники Ийона Тихого

Я не совсем понял, о чем он говорит, но многократные путешествия приучили меня к сдержанности, ибо для жителей любой планеты нет ничего неприятнее, чем разъяснять чужеземцу местные нравы и обычаи. В фармацевтическом кабинете я снова встал в очередь, но она подвигалась очень быстро, так что проворная Ардритка в фаянсовом абажуре вскоре уже вручила мне порцию пилюль, и с визой в руке я вышел на палубу.

Тотчас же за спутником начинается космотрасса в хорошем состоянии, с крупными рекламными надписями по обеим сторонам. Буквы отстоят друг от друга на несколько тысяч километров, но при нормальной скорости езды складываются в слова так быстро, словно их напечатали в газете. Некоторое время я с любопытством читал их: «Охотники! Пользуйтесь для охоты только пастой МЛИН!» или: «Охоться за осмиолом, будешь веселым!» и так далее.

Часов в 7 вечера я высадился на этотамском космодроме. Голубое солнце только что зашло. В лучах красного, стоявшего еще довольно высоко, все, казалось, было объято пожаром - необычайное зрелище! Рядом с моей ракетой величественно опустилась галактическая рейсовая. Под ее выходным шлюзом разыгрывались волнующие сцены встреч. После долгих месяцев разлуки Ардриты с возгласами восторга падали друг другу в объятия, а затем все: отцы, матери, дети - сливались в сплошные радостные шары, сверкающие отблесками алого солнца, и спешили к выходу. Пошел и я вслед за гармонически катящимися семействами; тотчас за космопортом находится станция гламбуса, в который сел и я. Экипаж этот представляет собою что-то вроде швейцарского сыра: в крупных его глазках помещаются взрослые, в мелких- детвора. Только я сел, как гламбус двинулся. Окруженный его кристальной массой, я видел под собой, над собой, вокруг себя приятно просвечивающие, разноцветные силуэты попутчиков. Я сунул руку в карман за томиком Бедекера, ибо пора было уже ознакомиться с его указаниями; каково же было мое удивление, когда я увидел, что держу том, в котором говорится о планете Энтеропии, отстоящей от места, где я нахожусь, на три миллиона световых лет! Нужный мне том Бедекера остался дома. Проклятая рассеянность!

Мне не оставалось ничего другого, как направиться в этотамское отделение известного астронавтического бюро «Галакс». Когда я обратился к водителю, он тотчас же любезно остановил гламбус, указал мне щупальцем на огромное здание и на прощание сердечно изменился в цвете.

С минуту я стоял без движения, наслаждаясь необычайным зрелищем, какое представлял погружающийся в сумерки центр города. Красное солнце только что скрылось за горизонтом. Ардриты не пользуются искусственным освещением, так как светятся сами. Авеню Мурдр, на которой я стоял, была полна мелькающими огнями прохожих; одна молодая Ардритка, проходя мимо меня, кокетливо засветилась золотистыми полосками под своим абажуром, но, узнав чужеземца, скромно пригасла.

Близкие и далекие дома искрились и светились возвращающимися обитателями, в храмах сияли молящиеся толпы, дети с поразительной быстротой переливались в лестничных клетках всеми цветами радуги - все это было так великолепно, так ярко, что мне просто не хотелось уходить, но я должен был уйти, боясь, что «Галакс» закроется.

В вестибюле бюро путешествий меня направили на двадцать третий этаж, в периферийный отдел. К сожалению, это печальная, но неоспоримая истина: Земля находится в малоизвестной, заколоченной досками глуши космоса!

Сотрудница, к которой я обратился в отделе обслуживания туристов, потускнела от замешательства и сообщила мне, что, к сожалению, «Галакс» не располагает ни проводниками, ни планами для Землян, так как они бывают на Энтеропии не чаще, чем раз в столетие. Она предложила мне справочник для Юпитериан, основываясь на общности солнечного происхождения Юпитера и Земли. Я взял его, поскольку ничего лучшего не было, и попросил заказать мне номер в отеле «Космония». Также я записался на охоту, организуемую «Галаксом», после чего вышел в город. Положение мое было тем неудобнее, что сам я не светился; поэтому, встретив на перекрестке Ардрита, регулирующего движение, я остановился и при его свете просмотрел полученный справочник. Как и следовало ожидать, в нем содержались сведения о том, где получить метановые препараты и что делать со щупальцами на официальных приемах и так далее. Поэтому я бросил его в мусорную корзинку, остановил проезжавший мимо эборет и велел ехать в квартал гмазов. Эти великолепные чашеобразные здания издали сверкали разноцветными огнями Ардритов, предающихся семейным радостям, а в административных помещениях грациозно извивались целые ожерелья служащих.

Удалив эборет, я некоторое время прогуливался пешком; когда я разглядывал возвышающийся над площадью гмаз Правления Пупсов, оттуда вышли двое высших сотрудников, которых можно было узнать по яркому блеску и по красным гребням вокруг абажуров. Они остановились недалеко от меня, и я расслышал их разговор.

- Значит, приказ о ребристости уже не действителен? - говорил один из них, высокий.

Другой посветлел на это и ответил: