Звездные дневники Ийона Тихого

- А я прежде всего хозяин, и я не позволю, чтобы вам пришлось из-за меня отказаться от этого курдля! Очень прошу вас поторопиться, так как паста уже начинает действовать!

В самом деле, курдль забеспокоился: даже здесь слышалось его могучее сопение, как от десятка или полутора десятков паровозов сразу. Видя, что мне не переубедить Ардрита, я настроил бомбу и подождал своего нового знакомого, который, однако, просил меня выходить первым. Вскоре мы покинули курдля. Падая с высоты двух этажей, я слегка вывихнул себе лодыжку. Курдль, которому явно полегчало, помчался в чащу, ломая там деревья с ужасающим шумом. Вдруг раздался страшный грохот, и все утихло.

- Готов! От всей души поздравляю вас! - крикнул охотник, крепко пожимая мне руку. Тут подошли проводник и помощник.

Так как уже смеркалось, то нужно было спешить с возвращением; помощник обещал мне собственноручно набить из курдля чучело и прислать его на Землю с ближайшей грузовой ракетой.

5. XI.

Четыре дня не записывал ни слова, так был занят. Каждое утро - доклады в Обществе культурной связи с космосом, музеи, выставки, радиоакты, а после полудня - визиты, официальные приемы и беседы. Я уже порядком устал. Делегат ОКСК, мой куратор, сказал мне вчера, что приближается спотык, но я забыл у него спросить, что это значит. Мне нужно повидаться с профессором Зазулом, выдающимся ардритским ученым, но не знаю, когда это будет.

6. XI.

Утром в отеле меня разбудил страшный гул. Я выскочил из постели и увидел, что над городом вздымаются столбы огня и дыма. Я позвонил в справочный отдел, спрашивая, что случилось.

- Ничего особенного, - ответила телефонистка, - просим не тревожиться, это только спотык.

- Спотык?

- Ну да, поток метеоритов, повторяющийся у нас каждые десять месяцев.

- Какой ужас! - вскричал я. - Может быть нужно спуститься в убежище?

- О, падения метеорита не выдержит никакое убежище. Но ведь у вас есть резерв, как у каждого из нас, вам нечего бояться.

- Какой резерв? - спросил я, но телефонистка уже повесила трубку.

Я быстро оделся и вышел в город. Движение на улицах было совершенно нормальным: спешили по своим делам прохожие, ехали в учреждения сверкающие орденами чиновники, а в скверах играли дети, пели и светились. Через некоторое время взрывы стали реже, и только издали доносился размеренный гул. Я подумал, что спотык, по-видимому, не очень опасен, поскольку из-за него никто не тревожится, поехал в зоопарк.

Проводником у меня был сам директор, худощавый нервный Ардрит, отличавшийся красивым блеском. Этотамский зоопарк содержится очень хорошо; директор с гордостью сообщил мне, что у него есть коллекции животных с самых дальних окраин Галактики, в том числе и с Земли. Взволнованный, я захотел взглянуть на них.

- Сейчас, к сожалению, это невозможно, - ответил директор, а на мой вопрос объяснил: - Им время спать. Вы знаете, у нас было много хлопот с акклиматизацией, и я боялся, что нам не удастся сохранить в живых ни одного экземпляра, но, к счастью, витаминизированная диета, разработанная нашими учеными, дала превосходные результаты.

- Ах, вот как! А какие, собственно, у вас животные?

- Мухи. Вы любите курдлей?

Он смотрел на меня как-то особенно, выжидающе, так что я ответил, стараясь придать голосу оттенок искреннего энтузиазма:

- О, очень люблю, это такие приятные существа!

Он прояснился.

- Это хорошо. Идемте к ним, но сначала я попрошу вас подождать минутку.

Он быстро вернулся, обвитый веревкой, и провел меня к загону курдлей, окруженному девяностаметровой стеной. Открыв дверь, он пропустил меня первым.

- Можете идти спокойно, - сказал он, - мои курдли совершенно ручные.

Я увидел вокруг себя искусственный сцьорг; здесь паслось шесть или семь курдлей, превосходные экземпляры, занимающие около трех гектаров. Самый крупный, когда директор подозвал его, подошел и подставил нам хвост. Директор взобрался на него, знаком подозвал меня, и я последовал за ним. Когда крутизна стала слишком большой, директор развернул веревку и дал мне один конец, чтобы обвязаться. Связавшись, мы поднимались часа два. На вершине курдля директор молча уселся, явно взволнованный. Я не говорил ни слова, желая уважить его чувства. Через некоторое время он сказал:

- Разве не прекрасный отсюда вид? Действительно, под нами простирался почти весь Этотам со своими башнями, храмами и гмазами; улицы кишели прохожими, маленькими, как муравьи.

- Вы любите курдлей? - тихо спросил я, видя, как ласково директор гладит спину животного близ хребта.

- Люблю, - прямо ответил он, глядя мне в лицо. - Ведь курдли - это колыбель нашей цивилизации, - добавил он и, подумав, продолжал: - Когда-то, тысячелетия назад, у нас не было ни городов, ни прекрасных зданий, ни техники, ни резервов… Тогда эти мирные могучие существа охраняли нас, спасали в тяжелые периоды спотыков. Без курдлей ни один Ардрит не дожил бы до нынешних прекрасных дней, а теперь он охотится на них, уничтожает их, губит… Какая чудовищная черная неблагодарность!

Я не смел перебивать его. Через минуту, справившись с волнением, он заговорил снова: