Звездные дневники Ийона Тихого

- Как я ненавижу охотников, воздающих подлостью за добро! Вы, наверное, видели рекламы охотничьей пасты, не правда ли?

- Конечно.

До глубины души пристыженный словами директора, я дрожал при мысли, что он может узнать о моем недавнем поступке: ведь я собственными рукам убил курдля! Желая отвлечь директора от столь опасной темы, я спросил:

- Так вы действительно столь многим обязаны им? Я не знал этого…

- Как, вы не знали? Но ведь курдли носили нас в своем чреве двадцать тысяч лет! Живя в них, защищенные их мощными панцирями от гибельных метеоритных дождей, наши предки стали тем, чем мы являемся сейчас: существами разумными, прекрасными, светящимися в темноте. И вы об этом не знали?

- Я чужеземец… - прошептал я, давая себе в душе клятву никогда не поднимать руки на курдля.

- Ну, да, да… - ответил директор, не слушая меня, и встал. - К сожалению, нам нужно возвращаться: я спешу к своим обязанностям.

Из зоопарка я поехал эборетом в «Галакс», где мне должны были оставить билеты на вечернее представление.

В центре города снова послышались громовые взрывы, все более громкие и частые. Над крышам взлетали столбы огненного дыма. Видя, что никто из прохожих не обращает на это ни малейшего внимания, я молчал, пока эборет не остановился перед «Галаксом». Дежурный спросил меня, как мне понравился зоопарк.

- Конечно, очень хороший, но… ох, боже мой!

Весь «Галакс» содрогнулся. Два здания напротив, видимые в окно как на ладони, разлетелись под ударом метеорита. Я лишился слуха и завертелся у стены.

- Это ничего, - сказал дежурный. - Пробыв у нас подольше, вы к этому привыкнете. Прошу вас, вот ваш биле…

Он не окончил. Что-то заблестело, загремело, поднялась пыль, а когда она осела, то вместо своего собеседника я увидел огромную дыру в полу. Я стоял как окаменелый. Не прошло и минуты, как несколько Ардритов в комбинезонах заделали дыру и привезли низенькую тележку с большим свертком. Когда его развернули, моим глазам предстал дежурный с билетом в руке. Он стряхнул с себя остатки упаковки, устроился на насесте и сказал:

- Вот ваш билет. Я же говорил вам, что ничего особенного в этом нет. Каждый из нас в случае необходимости дублируется. Вы удивляетесь нашему спокойствию? Но это продолжается уже тридцать тысяч лет, мы привыкли… Если хотите пообедать, то ресторан «Галакса» уже работает. Внизу, налево от входа.

- Спасибо, у меня нет аппетита, - ответил я и вышел на слегка дрожащих ногах среди непрестанных взрывов и грохота. Тотчас же меня охватил гнев.

«Не увидеть вам, что Землянин испугался!» - подумал я и, взглянув на часы, приказал ехать в театр.

По пути эборет был разбит метеоритом, так что я взял другой.

На том месте, где вчера стояло здание театра, сейчас возвышалась дымящаяся груда развалин.

- Возвращаете вы деньги за билеты? - спросил я у стоявшего на улице кассира.

- Ничуть. Спектакль начнется нормально.

- Как так нормально? Ведь метеорит…

- Осталось еще двадцать минут, - указал мне кассир время по своим часам.

- Но…

- Может быть, вы будете любезны не занимать места у кассы? Мы хотим купить билеты! - закричали на меня из очереди, образовавшейся уже за мною. Пожав плечами, я отошел в сторону. Тем временем две большие машины забрали обломки и повезли их прочь. Через несколько минут площадь был очищена.

- Разве будут играть под открытым небом? - спросил я у одного из ожидающих, обмахивавшегося программой.

- Ничего подобного; полагаю, все будет, как всегда, - ответил он.

Рассердившись, я умолк, думая, что надо мной насмехаются.

На площадь приехала большая цистерна. Из не вылили смолистую, рубиново светящуюся массу, которая образовала большую груду; тотчас же в это пышущее жаром тесто всунули концы труб и начал нагнетать в него воздух. Тесто превратилось в пузырь, растущий с поразительной быстротой. Через минуту он превратился в точную копию театрального здания, только еще мягкую, колышущуюся от дуновения ветра. Еще через пять минут нововыдутое здание затвердело, в этот момент метеорит разбил часть его крыши. Поэтому пришлось выдуть новую крышу, и через широко открытые двери в здание хлынул поток зрителей. Занимая место, я заметил, что оно еще теплое - это было единственным свидетельством недавней катастрофы. Я спросил у соседа, что это за масса, из которой выдули театр, и узнал, что это и есть знаменитая ардритская гмазь.

Спектакль начался с опозданием на одну минуту. По звуку гонга зал потемнел, напомнив мне жаровню, полную тлеющих углей, зато артисты великолепно засверкали. Игралась символически-историческая пьеса, и я, по правде говоря, понял из нее немного, тем более что некоторые моменты изображались цветовой пантомимой.