Звездные дороги

Дабит написал короткий запрос в ИТДС – Информационно-техническую диагностическую службу: как могла быть стерта данная конкретная резервная копия таблицы размещения? Поскольку губернатор работал в чрезвычайном режиме, его вопрос имел высший приоритет – начальника ИТДС могли вызвать с любого совещания или поднять посреди ночи. Ничьего недовольства Дабит не опасался, поскольку исчезновение резервной копии диагностического файла должно было вызвать в ИТДС даже большее замешательство, чем у него.

Пока же, однако, в распоряжении Дабита имелся лучший из всех диагностических инструментов: его собственный мозг, способный запомнить практически все – даже то, на что он не обращал особого внимания. Он переключился в режим, который сам называл календарным, воспроизводя в памяти события дней, предшествующих смерти Кена. Непростое для них время, поскольку оба понимали, что, хотя Кен все еще формально считался главой местной ИС, от которой зависело само присутствие людей на Каталонии, Дабита прислали именно для расследования его деятельности и теперь любое распоряжение или действие Кена могло быть отменено.

Почему Дабиту не сообщили, что Кен перевел систему в чрезвычайный режим?

Потому что Кен этого не делал. Хоть он и получил возможность изменять и удалять файлы, он не оставил никаких следов, так что сообщать оказалось просто нечего.

Что Кен так стремился утаить?

Наверняка собственные следы. Что бы он ни скрывал, ему пришлось приложить определенные усилия, чтобы скрыть сам этот факт. Возможно, он даже надеялся, что внешне это будет выглядеть как сбой в работе системы, а не преднамеренное действие. Кто знает, возможно, ИТДС именно так и ответит Дабиту: сбой в системе, причина не установлена.

Губернатор почувствовал, как его охватывает волнение – не от осознания того, что разгадка совсем рядом, но скорее от радости, что удалось найти новый вопрос, который, возможно, приведет его к ответу на другой, самый важный: каким образом, когда и по чьей вине яд попал в тело Кена Аргона?

Он мысленно сопоставил два только что обнаруженных факта.

Кен скрывал те поступки, которые привели к его гибели, и продолжал их скрывать, даже когда уже стало ясно, что он умирает.

Кен относительно недавно отключил все камеры в третьей лаборатории ХИЖ.

Дабит задумался. Поскольку в третьей лаборатории ничего не записывалось, Кену нечего было оттуда стирать, если даже это имело какое-то значение в последние часы его жизни. С другой стороны, могло остаться видео выходящего из третьей лаборатории Кена, испытывавшего заметное недомогание от яда. Не было ли это еще важнее? Настолько, что когда Кен понял, что отравлен, то не стал искать помощи, но, шатаясь, добрел до своего кабинета и потратил последние минуты жизни, чтобы стереть след, который мог бы привести в лабораторию?

Кто-то наверняка уже понял это. После смерти Кена какой-нибудь следователь вполне мог загрузить все записи с камер, пытаясь определить перемещения покойного. Трудно представить, что никто не предпринял подобных попыток, так что они, скорее всего, заметили и пробелы в записях.

Дабит вызвал необработанные данные проведенного коронером расследования. Там действительно оказался отчет о маршрутах Кена Аргона в предшествующие его смерти часы. Вот он выходит из своих комнат, затем пропуск в записи – и вот он появляется в общем зале, уже умирающий.

На этом все и остановилось. Никто – включая самого Дабита, в чем губернатор вынужден был признаться, – не стал задумываться, по какой причине отсутствует запись. Дабит оставил этот вопрос следователям за пределами планеты, имевшим диагностические инструменты, которые он мог бы получить, лишь затребовав чрезвычайные полномочия. Теперь же он вспомнил, что задумывался, сообщат ли ему о том, что случилось с пропавшими записями, и если да, то когда.

Он вспомнил и то, что резервная копия записей была отправлена за пределы колонии, как и полагалось поступать с любой информацией с планет, официально находящихся в процессе изучения. Но это ускользнуло от его внимания. Он обманывал самого себя, сосредоточенно пытаясь искать в другом направлении, но, возможно, теперь ему помогло то, что он на время избавился от Говорящего от Имени Мертвых и его сестры-историка и посвятил все свое внимание поискам разгадки.

Вряд ли Кен мог представить, что его манипуляции с записями останутся незамеченными. Их обнаружили в первые же десять минут после того, как информация о гибели ученого дошла до штаб-квартиры ИС. Еще до того, как был проанализирован яд в его организме, – и даже до того, как стало известно, что это вообще яд, – отсутствующие записи должны были стать главной целью расследования. Если Кена действительно убили, следовало предположить, что убийца взломал компьютерную систему, тщательно скрывая следы.

«Я больше не верю, что его убили», – вдруг понял Дабит.