Звездные ливни

Хотел было Мстислав заложить церковь во славу деда своего, но вспомнил, что отказался Святослав принять святое крещение. Тогда велел князь соорудить алтарь для священных останков на высокой круче над морем. И, когда на душе становилось сумрачно, стал наведываться сюда тмутараканский князь, чтобы вести беседу с душой великого воина, могучего князя Святослава. Ощущал Мстислав много общего со своим великим дедом: так же, как и внук, Святослав всегда избегал Киевской Горы и собирался устроить себе новое княжество в болгарских землях. Его боялась Византия и дрожал Хазарский каганат. Потому часто казалось Мстиславу, что и впрямь подает ему дед советы мудрые, порой — предостерегает, а чаще просто беседует с ним. И радовался князь, что душа славного предка не забывает его. Именно мысленному совету Святослава последовал Мстислав, решив дать Позвезду дружину, чтобы брат смог отправиться в свои земли.

Самым близким городом к степи был Переяславль. Миновав его, можно выйти к Киеву и Чернигову. Если будет милостив Господь, то сумеет Позвезд вернуть свой удел. Самому ввязываться в войну и оставлять надолго свое княжество Мстиславу пока что было недосуг. Вот когда удастся Позвезду вернуть Переяславль, тогда можно будет, заручившись его поддержкой, потребовать у киевского князя (все одно — Святополка или Ярослава) под свою власть Чернигов. И Мстиславу, и Позвезду весьма выгодно быть добрыми соседями, дабы отражать поползновения и со стороны степняков, и своих братьев-князей.

* * *

Дружина Позвезда быстро продвигалась на север, минуя Переяславль, к Любечу. Молодой князь понимал, что его войско слишком мало, чтобы сразиться с дружинами киевского князя, а потому решил присоединиться к новгородской рати. Вблизи Переяславля к его войску пристали торки, которые давно жили в мире и дружбе с переяславским князем. После его исчезновения они отказались заключать мир с новым киевским князем, но продолжали честно стеречь границы и помогали переяславцам в войне со степью.

В воздухе витало предчувствие битвы. Вблизи Любеча высланные вперед дозорные принесли весть о том, что движется навстречу огромное войско, ощетинившееся пиками и блистающее мечами. Возглавляет его князь Ярослав — грозный, с холодным взглядом, устремленным поверх голов. Подле него держатся несколько старших дружинников, а далее, на сколько хватало взгляда, — десятки тысяч людей, новгородцы хмурые, непокорные, гордые. И все они готовы каждую минуту вступить в бой, на всех воинах были надеты брони, шлемы надвинуты на лоб, щиты качались на левой руке, а не лежали в телегах, как обычно во время дальних переходов.

Ярослав был несказанно удивлен, встретив младшего брата, о котором уже больше года не имел никаких вестей. Впервые Позвезд увидел улыбку радости на лице сурового брата. Встретившись, братья долго ехали бок о бок, рассказывали друг другу о том, что испытали за весь этот тревожный год, сообщали новости о Святополке. А затем Позвезд спросил о Купаве.

То, что поведал ему Ярослав, свело судорогой лицо молодого князя. Побледнело оно, тревожно забилось сердце в груди, рука сжала рукоять меча. Позвезд с трудом удержался, чтобы не вспылить. Разве можно поверить в то, что из-за Купавы разгорелась война между варягами и новгородцами? А о том, что девушка была нареченной невестой погибшего князя Глеба, и вовсе Позвезд впервые услышал. Ни Купава, ни несчастный муромский князь ни слова не произнесли друг о друге. А последнее сообщение о девушке и вовсе сразило Позвезда. Неужто и впрямь Купава сбежала из Новгорода с варягом, славящимся буйным нравом, да еще для того, чтобы выйти за него замуж?!

Но все слова Ярослава подтвердил Коснятин. Правда, в отличие от князя, сын посадника, похоже, не очень-то верил в то, что Купава сбежала с варягом. Коснятин был убежден; что девушку увезли обманом. Его конюший тайком наведывался в Вышгород и встречался с самой Купавой. Радок слово в слово повторил Позвезду речь девушки:

«По своей воле замуж пошла. Но не по любви».

В словах этих чувствовалась горечь и печаль. А сам конюший с грустью заметил, что тоска и стужа застыли в очах девушки. Да и слуги на подворье Блюда рассказывали, что муж Купавы забрал всю власть в доме, прежний хозяин у него из милости живет, а всем хозяйством заправляет старшая сестра, бывшая наложница Святополка, рыжеволосая ведьма. Рутой зовут ее, и сумела она так очаровать собой варяга Гуннара, что взял он ее себе второй женой, а про ту, с которой в церкви венчался, и думать забыл. Похоже, радости Купаве замужество не принесло.

Коснятин, рассказав о судьбе девушки, тут же развернул коня и вернулся к своим ратникам — горожанам, которые еще в Новгороде решили идти в бой именно под его началом. Было заметно, что ему больно говорить о Купаве. Видать, крепко задела она сердце новгородского красавца.