Звёздные мальчики

Наступал серый рассвет. Очнувшись от минутного забытья, Ана в полумраке нащупала на шее мертвого волка золотую цепь с медальоном и сорвала ее, сломав застежку. Потом встала и, заглянув в старый бездонный колодец, бросила в него знак королевской власти. Старая нянька говорила ей, что этот колодец хранит много тайн. Что ж, сегодня к ним присоединилась еще одна...

Ана вынула из-за пазухи сложенное в несколько раз тончайшее белое полотно и накрыла им волка. Затем, раскидав под дубом, рядом с могилой Дола, хрусткую осеннюю листву, в рыхлой лесной почве вырыла яму, помогая себе кинжалом.

Черный волк лег в землю рядом с тем, кого любил в этой жизни. Нарубив веток, Ана забросала ими свеженасыпанный холмик земли и толстым слоем запорошила его листьями, потом присела рядом. Все плыло у нее перед глазами. В каком-то оцепенении она протянула в сторону руку, чтобы в нее вложили птицу, вздрогнув, очнулась и закрыла лицо руками.

В последний раз взглянув на печальное место, Ана прошла из сада в конюшню, вывела оседланного Ветра и, завернувшись в темный плащ, подбитый мехом, умчалась в долину, в затянутые пепельными туманами просторы. И больше никто никогда не слышал о прекрасной принцессе.

А в замке на горе очень скоро угасла королева, потерявшая вдруг все, что наполняло ее жизнь смыслом.

Глава третья

Дуй

1.

Над тихой долиной промчались века и стерли в пыль гордые очертания каменной громады замка на скалистом мысу. Зубцы башен обвалились, стены разрушились, тлен и запустение царили теперь в жилище королей, где давно уже селились и множились только стаи воронья.

Старый ворон, живший в замке почти триста лет, часами грел на солнце свои кости и равнодушно наблюдал, как там, внизу, в прежде ярко зеленеющих долинах, исчезают густые высокие леса и мелеют быстроводные реки. Некогда плодородные, черные земли заболачиваются, и глубокие овраги, как морщины, избороздили просторные поля. Люди уходят все дальше, в глубь долины, тесня соседей, селясь на каменистых склонах гор, мало пригодных для жилья, и отсюда, с высокой полуразрушенной башни, человеческие жилища кажутся старому ворону крохотными и ненастоящими. Знойные пыльные ветры иногда приносят из тех далеких мест слабые запахи дыма от очагов, и тогда мрачно нахохлившейся птице вспоминается давняя суетливая, шумная жизнь в замке, забытые лица давно ушедших людей...

Ворон дремлет, склонив голову. Вместе с ним в надвигающихся сумерках засыпают темные печальные развалины, над которыми встает в своем зыбком сиянии вечная луна.

День клонился к вечеру, и юноша, неохотно помогающий отцу вынимать из печи горячие противни, часто и с тоской поглядывал в низкое маленькое окно на быстро темнеющие горы. Его отец, ловко управляясь с пышущей жаром печью, весело напевал, что-то громко спрашивал у сына и, привычно не дождавшись ответа, снова начинал петь.

Юноша ненавидел эту веселость отца. Как можно все время быть в хорошем настроении, когда в доме часто нечего есть, кроме куска вчерашнего хлеба? Подавать нищим милостыню, зная, что отдаешь последние деньги?

В их селении они едва ли не самые бедные. Не потому, что отец мало работает - он стоит у печи с утра до ночи - а потому, что для других он ничего не жалеет. Он не умеет копить. Он не думает о завтрашнем дне. Один-единственный раз ему представилась возможность выдвинуться: его пригласили в деревенский совет на уважаемую и денежную должность. А он что ответил? Юноша зло посмотрел в спину отцу. "А кто тогда будет печь хлеб?" И остался в своей маленькой тесной пекарне - печь хлеб. Летом - в удушающей жаре, зимой - на ледяных сквозняках. Хлеб у отца получается чудный, вкусный. Его раскупают мгновенно, едва мать выносит лотки с горячей выпечкой на деревенскую базарную площадь. Но почему нужно продавать его почти задаром?!

Зачем отец с матерью наплодили детей, которых никогда не смогут обеспечить: дать денег, построить каждому по хорошему, просторному дому? Он не просил, чтобы они родили его и выбросили нищим в этот враждебный, не ждущий его мир. Ему надоело стесняться - до головокружения, до тошноты дешевой выходной одежды, в которой вся семья по воскресеньям ходит в церковь. Надоело не замечать косых взглядов, которые сверстники бросают на его стоптанные башмаки. Он ненавидит это вечное безденежье, вечную бедность. И отцовское беспечное отношение к жизни вызывает у него только жгучую злобу и стыд. И мать под стать отцу - все время довольно щебечет, наглядеться не может на эту ненасытную ораву, только успевает всех обстирывать да вытирать носы...

Юноша злобно пнул одного из путающихся под ногами братьев, остальные, с воплями, разбежались сами.