Звездные мечты

— Это из-за его неверности?

— Значит, ты об этом знаешь? Ты слышала об этом?

— Так, ходили слухи. — Она поморщилась от отвращения. — Однако женщины как-то мирятся с неверностью. Если бы этого не было, то разводов было бы больше, чем жен.

— Я тоже мирилась с этим, притворялась, что ничего нет. Но больше не могу. У меня есть снимки. Мама, это не просто измена, это… это что-то особенное. Но я их тебе не покажу. Они слишком отвратительные.

— Снимки? Кто тебе дал эти снимки? Ты что, нанимала детектива?

— Они пришли по почте. Я не знаю, кто их прислал.

Мари внимательно посмотрела на нее.

— Ты действительно не знаешь?

— Могу только догадываться. Но это не имеет значения. Вообще-то я не намерена их использовать, может быть, только в самом крайнем случае, если меня вынудят и у меня не будет выбора. Но дело даже не в неверности Дика — это чувство пустоты, холодность в отношениях, отсутствие простого человеческого контакта. Дело не только в том, что я его больше не люблю, просто он никогда-никогда не любил меня. Никогда! И ты знала об этом, мама. Ты предупреждала меня. Почему, ну почему я тебя не послушала? Как может жить человек без любви, мама?

Вспомнив об Эдварде, она замолкла и покраснела.

— Ой, мама, прости…

— Не за что прощать. Понимаешь, когда я выходила замуж за Эдварда, я прекрасно понимала, что делаю. Я не искала любви. К тому времени мне было более чем достаточно любви.

Анджела погладила мать по щеке.

— Ведь ты любила отца, правда? Очень сильно?

— Да, очень. Может быть, настолько сильно, что я не могла, не могу полюбить никого другого. Но я знаю, что у тебя совсем не так. Тебе нужна любовь.

— Да, мама. Очень, очень! Я так рада, что ты понимаешь меня. У меня никогда не было своего дома. Я отказалась от карьеры и ничего не получила взамен. Ты же видишь, что это так, ведь правда? Что я больше не могу так жить? — И она разрыдалась — горькие сухие рыдания сотрясали все ее тело.

Мари стала успокаивать Анджелу, встревоженная ее состоянием.

— Да, я вижу это, Анджела. Конечно, вижу. И тебе не нужно сегодня возвращаться домой, переночуешь у меня. Завтра поедешь домой, заберешь детей и вернешься сюда. А потом начнем действовать. Тогда все и закрутится.

Анджела нервным движением отбросила с лица волосы.

— Но если я вернусь за детьми, он не отпустит меня.

— Разумеется, отпустит, он не в силах остановить тебя. Но ты не можешь сделать одного — оставить дома детей, надеясь, что заберешь их через несколько дней. Тогда они могут предъявить тебе обвинение в том, что ты их бросила. Возвращайся завтра, притворись, что все нормально, что ты его простила. Скажи, что хочешь провести несколько дней с детьми у меня. Возьми немного вещей. Ты сама увидишь, это будет нетрудно. А теперь позвони домой. Попроси передать, что ты здесь и вернешься завтра.

Получалось, что все не так уж и сложно. Конечно, будет проще, если она притворится, что простила Дика, чтобы можно было уехать с детьми без особых осложнений. Но как только она уедет, она просто перестанет с ним разговаривать и скажет одну фразу: «Пусть он имеет дело с моими адвокатами». О Боже, какое счастье — никогда больше с ним не разговаривать!

— О, мама, просто не могу поверить, что это так просто. Что с сегодняшнего дня — нет, с завтрашнего… и все! Так быстро!

— Если уж ты на что-то решилась, то надо действовать быстро, как можно быстрее. Действовать решительно. Я это уже давно поняла.

— Ты имеешь в виду ту ночь в Новом Орлеане? Да, я все это помню, — тихо сказала Анджела. — Я часто думаю об этом. Как я уезжала от отца, как стучали колеса вагона «про-щай, про-щай», оставляя отца где-то далеко.

— Только отца там не было, его там не было уже давно. Поезд увез его от тебя задолго до этого.

— Я знаю, мама, я знаю. Я об этом тоже думала.

— Ну ладно, Анджела, это все в прошлом. Скоро мы выпьем за твое будущее. Как только покончим с этим разводом, ты сможешь оставить детей у меня и поехать путешествовать. Может быть, навестишь Кики.

— Ой, мама! Если бы я только знала, какая ты у меня замечательная! Мне бы так хотелось, чтобы и Кики была здесь, чтобы мы были здесь все втроем. Я пыталась прошлым вечером связаться с ней, но ее экономка сказала, что она куда-то уехала.

— Да, я знаю. Она все еще работает над «Войной и миром», — объяснила Мари. — Она сейчас в Югославии. Я разговаривала с ней на прошлой неделе. Надеюсь, что фильм будет иметь тот успех, о котором она так мечтает. Кики говорила, что фильм сделает ее самой большой звездой Европы, и тогда Голливуд станет умолять ее вернуться. Я думаю, она на это и рассчитывает. И очень надеюсь, что она добьется своего в Европе.

— А что тогда будет с Виком и Никки, если она насовсем вернется сюда? — спросила Анжела. — Но будет прекрасно, если мы все опять будем вместе, ведь правда? Малышка Рори и Никки, и Кики, и мы — мы все — ты, я и мои мальчики…

Она даже не обратила внимания, что в этой компании не нашлось места ни для одного мужчины.

7