Звездные мечты

Оставшись одна дома, Анджела стала размышлять, не совершила ли она ошибки, вернувшись в Нью-Йорк и поселившись у Кики. Возможно, ей следовало ехать, как она и намеревалась, прямо в Лос-Анджелес: в прошлом году она перевела сыновей туда в школу и могла поселиться в доме матери в Брентвуде, пока не выяснится ее финансовое положение. За эти две недели, прошедшие со времени смерти Зева, она получила разные предложения — от менеджеров, агентов, студий, независимых продюсеров. Она еще не могла об этом думать, хотя, вероятно, очень скоро ей и придется заниматься этим из финансовых соображений. Хотя швейцарские юристы заявили, что пока не могут дать ей какой-либо информации о состоянии Зева, у нее уже появилось ощущение, что она не станет богатой наследницей. Может быть, она и была блистательной звездой Зева Мизрахи, его замечательным наваждением, однако наверняка не была его великой любовью. Кики уже наняла для нее целую армию юристов; тем не менее Анджела была уверена, что скоро ей придется взяться за работу, если только ее не устроит жизнь на иждивении своей матери и Кики.

Ирония судьбы заключалась в том, что она, жена человека, считавшегося одним из самых богатых в мире, имела в своем распоряжении только лишь чемоданы, набитые одеждой, и несколько побрякушек — те драгоценности, которые не были в сейфе Зева, — и все. Она даже не знала, что стало с деньгами, которые она заработала на «Анне Карениной», «Камилле» и «Ниночке». Слава Богу, что скоро будет готова к прокату последняя картина, которую она сделала. Она наверняка получит с этого какое-то количество денег. Но, конечно, ей очень скоро снова придется работать, и лучшим местом для этого будет Калифорния. Однако Кики так настаивала, чтобы она поселилась вместе с ней.

— В настоящий момент это единственно правильное решение. Конечно, тебе нужно навещать Дикки и Тим-ми, но, пока ты не привыкнешь быть свободной женщиной, оставь их в калифорнийской школе. Тебя, вероятно, забросают предложениями, но тебе не нужно торопиться и следует все выбирать очень тщательно. Не забывай — ты не очень-то привыкла к тому, чтобы самой принимать решения.

— Но теперь, когда я свободна, мне надо создать для мальчиков настоящий дом.

— Ты создашь, обязательно. Ты даже можешь создать для них настоящий дом здесь, в Нью-Йорке. Ты можешь отдать их в здешнюю школу, ведь так? Господи, здесь места всем хватит, а я не хочу быть одна. Мы ведь всегда хотели быть вместе, да?

— Но почему Нью-Йорк? Почему не Лос-Анджелес? Там Рори, и теперь, когда ты…

— Давай, говори. Теперь, когда я потеряла Никки…

— Ну… да. И Брэд. Ведь вы же в прошлый раз почти помирились. Подумай об этом, Кики. Это было бы великолепно!

— Я об этом думала, но сейчас не могу туда возвращаться. Не теперь, когда меня преследуют неудачи, когда я покрыта позором. И никто там ко мне даже близко не подойдет, чтобы не испачкаться. Я слыхала, там многие познакомились с «Незваными гостями». Их нельзя не заметить, как дерьмо на постели. А ты знаешь, какие они там, в Голливуде, провинциалы. Биби Тайлер и вся ее шайка мне прохода не дадут, воинствующие святоши! Нью-йоркские театральные деятели гораздо более терпимы. Им наплевать, что ты там совершила. Если у меня и есть какой-то шанс быть актрисой, то только здесь. Когда я искуплю содеянное, я вернусь, увижу Рори… и Брэда… Что же касается тебя, ты можешь делать что угодно — играть в кино, театре; ты можешь выбирать. И я не собираюсь умолять тебя оставаться со мной. Если хочешь возвратиться в Лос-Анджелес и оставить меня в Нью-Йорке в одиночестве, тогда возвращайся, — со злобой произнесла она. — Может быть, ты просто не хочешь жить у меня из-за моей скандальной репутации? Чтобы из-за общения со мной не стали плохо думать и о тебе?

— Ну что ты, Кики, какой бы скандальной она ни была, я тебя люблю. — Анджела обняла ее.

— Тогда решено. Мы останемся в Нью-Йорке, пока наша жизнь не придет в норму, хорошо?

Конечно, она не могла оставить Кики в одиночестве — не теперь, когда та оказалась в таком трудном положении после всего, что Кики действительно для нее сделала.

Все сожаления о смерти Зева и чувство вины оттого, что сожаления не было, быстро испарились, когда до Анджелы дошла информация от швейцарских юристов. Даже после своей смерти Зев сыграл с ней последнюю злую шутку.