Звездные мечты

Так вот в чем дело, используя только ее имя, денег они не получат!

— Черт возьми, как жаль, что мы не сможем привлечь вашу сестру! — Он засмеялся при мысли использовать Анджелу дю Бомон Пауэр, чтобы подсидеть Лайема Пауэра. — Вот что значит известное имя. Мы сможем достать миллионы! С Брэдом Крэнфордом и Анджелой дю Бомон Пауэр мы смогли бы заново снять «Унесенные ветром»!

— Интересно, а какую же роль я стала бы играть там? Мамушки или же тетушки Питтипэт? — грустно поинтересовалась Кики, но Норман Гринберг все смеялся и смеялся, он просто не мог остановиться.

— Я еще раз повторяю, Кики, — необходимо соблюдать совершенную секретность! Мы больше не сможем встречаться в моей конторе. Мне бы не хотелось, чтобы мои сотрудники знали, чем мы занимаемся. Вы должны начать читать пьесы, и романы, и все сценарии, которые присылают Брэду. А я начну заниматься организацией творческого процесса, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки. Я буду информировать вас. Я позвоню, когда мы сможем встретиться, и поищу место, где нас никто не сможет увидеть.

«Именно так, — подумала Кики, — чтобы никто не смог нас увидеть!»

Когда Норман позвонил ей, чтобы встретиться в маленьком мотеле в Голливуде, она подумала: «Ну наконец-то!» Кики представила, как пройдет встреча. Сначала немного деловых разговоров, потом робкое касание ее задницы или же поцелуй в шею. Нет, сначала — дело, потом — что-нибудь выпить, а уже потом — рука на заднице! Норман был похож на человека, которому сначала нужно выпить, а потом уже начинать лапать женщину.

Но Кики ошибалась. Она и Норман продолжали встречаться в мотеле, но, кроме деловых разговоров, там ничего не происходило. Ни бутылки джина, ни какого-нибудь «косячка» с марихуаной! Нормана возбуждал только их проект. Они еще ничего не сказали Брэду. Кики обсуждала с Норманом возможность того, что она сама сможет достать деньги и вложить свои собственные средства, попросив отчима помочь ей.

В тот вечер Норман проводил ее до машины. Он объяснил, что хочет привлечь деньги со стороны, что только глупец вкладывает свои собственные деньги, а ему не нужен глупый клиент. Он помог ей сесть в машину и поцеловал ее в лоб, и в этот момент рядом с ее машиной припарковался «порш», который был очень похож на машину Брэда… Затем человек, также похожий на Брэда, замахал пистолетом, и вдруг Норман Гринберг завопил и упал на колени. Кровь хлестала у него из паха, она просто била фонтаном.

— Боже! — завопила Кики. — Боже ты мой! Ты отстрелил ему яйца!

Парсонс, Хоппер и Тайлер, если бы они были в состоянии, постарались бы замять такую красочную историю. Брэд Крэнфорд был звездой, его по-настоящему любили многие люди, работающие в киностудии, начиная с глав студий и кончая осветителями и рабочими на съемочной площадке. Его любили даже газетчики, которые кормятся скандалами в кино. Но такую кровавую историю замолчать было невозможно!

Норман Гринберг со временем поправился, но никто так и не смог узнать — потерял ли он свою мужскую силу? Он не пожелал выдвигать обвинения, но окружной прокурор не захотел замять это дело, так как понимал, что эта история дает ему возможность прославиться: он может испортить репутацию Крэнфорда или же покрыть его славой. Признав свою вину, Брэд сумел избежать суда, который стал бы великолепным полем сражения для прессы.

В день вынесения приговора Брэду все умоляли Кики не присутствовать при этом.

— Мне нечего скрывать, я — невиновна! — гордо сказала Кики.

Она появилась там, одетая в великолепный белый костюм от Диора, с прекрасной песцовой накидкой. Она была воплощением американской мечты! Толпа поклонников, ждавшая Брэда Крэнфорда, начала свистеть и смеяться над ней. Брэду дали срок условно. Кто-то сказал, что «ПИФ» заплатила судье.

Они вернулись домой отпраздновать окончание процесса. Кики пригласила в гости сотню сочувствующих.

— Кики, как ты можешь? — спросила Анджела по поводу этого сборища.

— Почему бы и нет? Брэда не посадили в тюрьму, а я вообще невиновна! Норман Гринберг ни разу не коснулся меня даже пальцем, — она подумала и добавила: — Я его тоже не трогала. Ты мне веришь?

— Если ты так утверждаешь, то — да, Кики! А как насчет Брэда? Чему он верит?

— Он ничего не говорит. Он только заявил, что все уже кончено, и мы должны об этом забыть. — Кики разрыдалась. — Но ты же знаешь, что мы не сможем этого сделать. Так много всего случилось. И что самое обидное: что бы вы на самом деле ни думали, первый раз в жизни я действительно невиновна! Теперь со мной окончательно покончено в Голливуде. Здесь мне больше делать нечего.

— Не валяй дурака, Кики. Ты здесь можешь еще многое сделать… все можешь.

— Нет, — рыдала Кики. — Хочешь, я скажу тебе кое-что еще? Моя мать, моя собственная мать не сказала мне ни слова! Ну что ты тут скажешь?

Анджела ничего не могла придумать.

— Ты видишь, меня никто не поддерживает.

— Кики, я на твоей стороне. Правда!

— Нет, я так не думаю. Ты — на стороне Брэда и на стороне мамы.

Анджела беспомощно покачала головой.

3