Звездные приключения Нуми и Ники. Книга 2

– Но ведь мы тоже могли погибнуть, правда? Какой же он тогда «Спасающий и Охраняющий жизнь»? Значит, мы ему безразличны?

– Буф-ф, Ники, – с досадой сказала Нуми, – ведь я тебе уже объясняла. Малогалоталотимы вмешиваются только тогда, если на какой-нибудь из планет всей жизни угрожает уничтожение. А чем занимаются отдельные существа – это их не касается, и в дела этих существ нечего вмешиваться, потому что это может помешать их естественному развитию.

– Это он тебе сказал? – недоверчиво спросил Ники.

– Нет, я уверена, что это так.

– Ха, ты думаешь, что так, а на самом деле – неизвестно как! Зачем тогда он вас спас от гибели в космолете?

Нуми смешалась и только и смогла, что повторить слова Ники:

– Верно, мы-то думаем так, а на самом деле все неизвестно как! И это относится ко всем большим загадкам Вселенной, а Мало – одна из самых больших ее загадок!

Они не спешили занять свои места внутри этой загадки. Несмотря на все тайны Мало, они чувствовали себя в полной безопасности рядом с ним. Оба смотрели в небо, перечерченное стеблями травы, и переговаривались друг с другом через шлемофоны.

– Хочешь останемся? – говорила Нуми. – Здесь наверняка есть и другие интересные существа.

– С меня и этих хватит на всю жизнь. Вот полежим немного и полетим искать твою планету с невиданными цветами.

Над ухом у него тихонько вздохнула Нуми:

– Никак не могу успокоиться. Зачем это нужно, чтобы умирало и добро? Почему добро и зло так неразрывно связаны друг с другом?

Битва гигантов снова встала перед глазами Ники, и в животе у него похолодело. Вдалеке от родной Земли, среди чужой травы, под чужим небом он вдруг почувствовал себя страшно одиноким. Хоть бы Нуми не молчала, что ли! И он сказал:

– Не знаю, но, может, бывает и наоборот. Когда погибает добро, погибает и зло. Вот из нас двоих, например, ты добрая, ты ко всему добрая. Если бы ты погибла, то и я бы тоже наверняка погиб.

Пирранка строго возразила:

– Это нелогично. Ты не плохой, ты просто воспитан как земной человек. И вовсе ты бы не погиб. Тебе просто так кажется, потому что ты меня любишь. И мне тоже так кажется.

– Ну-у-у, ты опять за свои глупости! – тут же взбунтовался Ники. Трава рядом с ним заколыхалась, будто в ней двигалось какое-то пресмыкающееся, и Ники приподнялся. Это была Нуми, она устроилась на том самом месте, где только что лежал мальчик, и спросила:

– Ну почему ты такой? Почему ты не хочешь, чтобы я тебя любила? Как же мы будем жить на свете, одни-одинешеньки, если не будем любить друг друга?

Ники не смел взглянуть на нее и ничего не мог ответить. Такие слова он слышал только в кино и по телевизору, когда показывали фильмы про любовь и прочую ерунду, и ему казалось, что сейчас его зачем-то заставляют играть роль в таком фильме.

– Эти двое, наверное, очень любили друг друга, раз они умерли вместе! – вздохнула Нуми. – А на Земле люди могут так любить друг друга?

– Бывают идиоты, – не сразу отозвался Ники нарочито грубым голосом. – Даже кончают жизнь самоубийством из-за любви. Чокнутые!

– Ах, но ведь это так прекрасно! – воскликнула Нуми и тут же добавила: – Но убивать себя – противоестественно.

Ники решил прекратить досадный разговор.

– Здесь совсем другое, – сказал он. – Мы с тобой решили, что одна половина чудовища хорошая, а другая – плохая. А на самом деле это просто две части одного тела, у каждой свои обязанности и каждая делает свое дело. Разве я могу сказать, что моя левая нога добрая, а правая – злая, потому что кому она только ни надавала пинков под зад!

– О-о-о, Ники, – в ужасе воскликнула девочка, – неужели это правда? Ты лягал людей? Почему?

– Да это я так, к примеру, – смутился Ники. – Я про другое говорю. В космосе нет ни добра, ни зла, как нет правой и левой стороны, нет верха и низа. И если мы будем приписывать человеческие качества каждому встречному-поперечному, никакие мы тогда не исследователи и ничего мы в космосе не поймем. Ясно?

– Слушай, Ники, а знаешь, ты становишься с каждым днем все умнее. Когда ты попал в Мало, ты был такой глупенький! Такой симпатичный, напуганный и глупый! Космос явно пошел тебе на пользу. И ты уже больше никого и никогда не будешь лягать ногами, правда?

Опять эта девчонка заставила его краснеть от стыда! Надо заткнуть ей рот!

– Хватит глупости говорить! До каких пор мы тут будем торчать?

Собственно, торчал-то только он, потому что она блаженно потягивалась, лежа в траве.

– А что ты хочешь? – ласково спросила она, как спрашивает мама капризного малыша.

Ники засмеялся.

– Почему ты смеешься?

– Да ничего, я так…

– Ники! – строго сказала девочка. – Не нужно обманывать! Ты же знаешь, что мозг у меня включен. Я только что уловила у тебя какое-то желание. Ты хочешь что-то сделать мне, но тебе мешает скафандр. Сейчас же признавайся!

Отпираться перед электронным мозгом не имело смысла, и Ники сознался:

– Я хотел сорвать травинку и пощекотать тебе в носу.

– Да, что-то такое я и уловила. А зачем щекотать мне в носу?

– Чтобы ты чихнула.

– А для чего я должна чихнуть?