Звездные самураи

– Нет, господин. Это была моя и только моя идея. Понимаете, у моих людей есть приказ в моменты политической нестабильности находиться в состоянии повышенной готовности. И кусок дерьма, которого вы послали гонцом, был перехвачен задолго до того, как достиг ворот Мияконодзё.

У Синго упало сердце.

– То есть, тебя следует понимать так, что ни мой отец, ни старший брат не в курсе того, куда и зачем вы отправились?

– Само собой.

– И никто не поинтересовался, почему отряд из пятидесяти человек без всяких объяснений вдруг покидает столицу?

– О, господин, наверное, со временем кто-то и заинтересовался, но мы умчались из Мияконодзё так быстро, что никто не успел и рта раскрыть.

Хатамото обнажил в улыбке ровные зубы, и сердце Хидеки Синго будто пронзило ледяное острие. Он сразу понял, что означает эта улыбка. Свобода, которой пользовались эти люди, была исключительно велика. Назначались они самим сёгуном и преподносились им в качестве «подарка» тем даймё, которым он не слишком доверял. Кое-кто из них был обыкновенным шпионом, другие выступали в роли песчинок, брошенных в политические раковины – для того, чтобы вокруг них начинали образовываться жемчужины для сёгуна. Иные были распутниками и любителями веселой жизни, а то и людьми с неуемным аппетитом, способным разорить любого гостеприимного хозяина. Как воины и интриганы наемники-хатамоти не знали себе равных. В армиях даймё многие из них дослуживались до ключевых постов. Они были форменными оппортунистами, причем, совершенно безжалостными.

– Конечно же, в принципе, наш отъезд готовился заранее, – продолжал хатамото. – Мы уже неделю ждем вашего прибытия, чтобы в качестве церемониального эскорта сопровождать вас на пути из Канои в столицу. Так что, вообще-то, мы были готовы.

– Понятно.

– Всем было известно, что нас отправят встречать вас, как только вы ступите на землю Осуми – ведь сыну повелителя квадранта Кюсю и свита полагается соответствующая, не так ли? Особенно, когда он везет с собой эту удивительную амигдалу.

При последних словах внимательно наблюдающего за ним огромного воина у Синго кровь застыла в жилах. Да защитят меня боги, подумал он. Воистину, я оказался в пасти тигра. Хайго Годзаэмон – невероятно опасный человек, заводится с пол-оборота. Много ли ему известно? Подкупил ли его Садамаса? Я и не могу ничего сказать ему об амигдале… и в то же время не могу прямо заявить, что ничего не знаю о ней. Как же быть?

– Ведь амигдала у вас, мой господин, не так ли?

Ледяной ужас заполнил низ живота Хидеки Синго, но усилием воли самурай заставил себя оставаться бесстрастным. Он заметил, что американец с возмущением смотрит на лежащее в двадцати шагах от них безголовое, сплошь покрытое мухами тело. Да, вот почему был забит до смерти гонец, понял Синго. Чтобы вытянуть из него правду о том, что на самом деле случилось с амигдалой. Значит, Хайго Годзаэмон знает. О, клянусь огненными вихрями Дзигоку, он все знает!

– Что ты сказал?

– Господин, я говорю, амигдала вероятно все еще у вас.

– К сожалению, мы попали в араси. И араси, скорее всего, породил тайфун. Когда мы попытались приземлиться, ветер перевернул нас, разбил шаттл и мы чуть не погибли.

– Да, господин, гонец рассказал нам об этом. – Хатамото пристально взглянул на Синго. Голос его стал почти заискивающим: – Вы должно быть, очень беспокоились. Представляю, каково оказаться здесь без всякой защиты и с такой драгоценностью на руках. Но больше вам волноваться не о чем. Ни одна живая душа не знает, что вы здесь, господин. Никто, кроме меня, Хайго Годзаэмона.

Смех хатамото был похож на хохот злого ками.

– Ты ведь пробыл с моим отцом много лет, – заметил Синго, отчаянно пытаясь перехватить инициативу.

– Да, господин, много-много лет. Я прибыл в Кюсю с армиями барона Харуми. Я еще помню штурм Хайнани и как мы разгромили армии вдовствующей императрицы, нагнав страху на ее флот. Мы тогда обвешали наши корабли высокопоставленными каньскими заложниками. А потом показали китайскому отребью, что настоящим воинам чужда их слащавая жалость.

Когда нам в руки попадали конфуцианские жрецы, мы обычно вспарывали им животы, а затем сажали за стол вместе с нами, чтобы они видели, как рис вываливается у них из брюха. Невероятно, сколько они ухитрялись сожрать! Потом, конечно, мы все равно убивали их – за трусость. Да, Хайнань мы прочесали очень тщательно. Помнится, один богатый человек сам перебил всех своих женщин, чтобы они не достались нашим солдатам, а когда понял, что мы случайно обошли его дом стороной, выскочил на улицу и покончил с собой. Ха!