Звездные самураи

Да уж, крови тогда мы напустили – море. У наших солдат был настоящий праздник. Сами знаете, на какие шалости пускается человек, занятый делом вдали от дома и семьи. «Ути ни ича хина-гаи, сото э деча така-гаи», как говорится в одной пословице-котовадза. «В семье – голубок, в людях – ястребок!» – Улыбка устрашающе искривила рассеченную шрамом щеку Хайго Годзаэмона. – Под началом барона Харуми служить было одно удовольствие. Добычи всегда полно, развлечений хоть отбавляй. Во время осады одной из планет мы прикончили сорок миллионов жителей. В живых осталось девять тысяч четыреста двенадцать человек, и барон Харуми приказал всех их ослепить. Мне было велено подносить их глаза к палатке барона на серебряных подносах, и сёгун всю ночь просидел, подсчитывая их кончиком своего танто. А мне сказал, что если недосчитается хоть одного глаза, то я расстанусь со своим собственным.

– Так, значит, тогда ты и потерял глаз? – вежливо спросил Синго.

Хайго Годзаэмон снова расхохотался.

– Нет, господин! Уж поверьте, я сразу позаботился о том, чтобы глаз оказалось больше – намного больше, – чем он думал. Ах, барон Харуми был, конечно, мужчина из мужчин! Великий полководец. С ним человек всегда знал чего он стоит. И, в отличие от некоторых нынешних людей, барон знал, какой рукой подтирать задницу.

– Хай, – быстро сказал Синго, заметив, что резкие нотки в голосе хатамото становятся все явственнее. Он почувствовал, что под хаори по спине струится пот, а в горле пересохло. Необходимо прямо здесь и сейчас назначить награду. – Ты молодец, что сумел добраться сюда первым. Я на это и рассчитывал. А тебе ведь известно, что в моих правилах достойно награждать за верность. Когда вернемся в Мияконодзё, не забудь напомнить, чтобы я наградил тебя. Причем очень щедро.

Глаза хатамото оставались мертвыми. Он молчал. Рука нажала на эфес дайто так, что изогнутый клинок оттопыривался сзади, точно обезьяний хвост.

– А сейчас возьми вот это. Просто так, пока небольшой сувенир, – неестественно громко сказал Синго, запустил руку под хаори, нащупал висящий на груди кулон – черную жемчужину, оправленную в ауриум, расстегнул замочек, снял кулон и протянул его Хайго Годзаэмону. Хайко подарок взял, равнодушно взглянул на него, поклонился и вернул хозяину.

Синго не успел среагировать, и кулон упал на землю. Ни тот, ни другой не шевелились.

– Господин, это очень великодушно с вашей стороны. Пусть нидзюхати бусю – боги двадцати восьми созвездий – хранят вас до конца ваших дней. Но у меня есть идея получше: почему бы вам не наградить меня по заслугам прямо сейчас?

Синго попытался взять себя в руки и взглянуть наемнику прямо в глаза, но, собравшись было ответить, краешком глаза заметил темную фигуру, которая медленно приближалась к ним, пробираясь между простертыми на земле крестьянами. Хидеки вымученно улыбнулся.

– Ясуко-сан!

Она подходила медленно, почти раболепно, крошечными шажками; когда наконец жена самурая остановилась, хатамото взглянул на нее с холодной вежливостью.

– Ты, конечно же, узнаешь мою супругу, Ясуко-сан?

Неожиданная помеха на мгновение сбила гиганта с толку.

– Я… Сибараку десу не? – отрывисто произнес он, склоняя голову. «Давно мы с вами не встречались, не правда ли?» – Надеюсь вы здоровы. А мы с вашим супругом тут кое-что…