Звездные самураи

Разочарование Эллиса перешло в гнев. Пси его побери, вы только посмотрите, как этот кусок дерьма пытается прикрыть свой ханжеский зад — и это при том, что ему отлично известно, что мои пятнадцать траншей ауриума находятся под этим самым полом. То есть теперь, вспоминая как Джон Уюку и я пытались уличить тебя в нечестности в Комиссии флота, а ты убедил меня, что я заблуждаюсь. Может ты и тогда обвел меня вокруг пальца.

— По крайней мере твоя дочь жива, — резко сказал он, а потом снова сменил тон на примирительный: — Как ты и говоришь, Хайден скорее всего мертв. — Хавкен по-прежнему не поднимал глаз, а оставался погруженным в себя и на лице Эллиса снова появилась полуулыбка. — Но как бы там ни было и что бы там ни было, дело остается делом, верно?

— Ты просто толстокожий дьявол! Неужели в тебе не осталось ни на грош сочувствия?

Он взглянул на Хавкена с неприкрытом на сей раз гневом и Хавкен поежился, растерявшись от явной перемены отношения к нему Эллиса.

— Только не надо убеждать меня в том, что монополия на моральную правоту принадлежит исключительно тебе, Джос. Ты демонстрируешь миру свои изящные манеры и благочестие, в то время как я могу показывать ему только свои сжатые кулаки и стиснутые зубы, и в большинстве случаев из-за этого все думают, что хороший человек, а я злобный сукин сын. Но я-то тебя знаю как облупленного: мы с тобой очень во многом похожи, если не считать того, что ты скрываешься под маской лицемерия, а я нет.

Появился еще один слуга и пригласил их следовать за собой. Вскоре они оказались в столовой Гу Цуна, чтобы принять участие в жао дянь — завтраке.

28

Каньский адмирал был точно таким, каким запомнил его Эллис. Таким же внушительным, но теперь — после одержанной победы — скорее даже величественным. На трех крайних пальцах его рук красовались специальные предохраняющие ногти колпачки, а шесть месяцев назад он похоже начал отращивать ногти и на указательных пальцах, чтобы дать всем понять, что он теперь не только могущественный чиновник, но еще и амбициозный и возможно немного забегающий вперед в своих надеждах на будущее человек.

Он бы среднего роста, и почти ровесником Эллиса. На нем была черная одежда в тон прикрывавшим глаза линзам, сотканная из лучшего двухкоконного шелка. Передняя половина его головы была выбрита, а на затылке волосы были туго стянуты застежкой и заплетены в косу, доходившую до талии.

Интересно, подумал Эллис, какой же бедной девушке с Кванчжу пришлось расстаться с волосами, пошедшими на эту косу. Лицо адмирала было гладко выбрито он был смуглым с курносым носом и глубокими складками вокруг него. Мясистые губы уроженца Линнани и раскосы глаза с черными белками и крошечными белыми точками зрачков в центре. Говорил адмирал с характерной для каньцев певучей шепелявостью.

Да, неплохую причесочку ты себе соорудил, добродушно подумал Эллис. И отрезав тебе твою косицу, я только окажу тебе любезность.

Когда Гу Цуна представили, он лишь слегка кивнул головой и что-то буркнул, услышав, что Хавкен является прежним владельцем дома. Стало ясно, что разговор будет вестись через переводчиков и обещает быть совсем не легким.

Трапеза оказалась настоящим поединком лиц. Под огромной серебряной люстрой стояло несколько блюд с маринованным перцем-чили и отвратительных на вкус бобов в невыносимо-жгучем соусе. Посреди стола стоял кувшин с ледяной водой, а рядом с ним — соблазнительно красовались три простых стакана.

Они начали с холодных закусок и Эллис сразу понял, что поединок будет нешуточным. Черное «столетнее яйцо» — «медленно преобразующееся в результате особой химической реакции в результате глубокого погружения, досточтимые гости, в известковом молоке» — ю жа гуй — «для начала, дьяволы, жареные в масле». Затем была подана супница с острейшей сычуаньской лапшой, от которой слезы наворачивались на глаза.

Личный повар-дегустатор Гу поднес пищу к губам. На высших ступеньках политической иерархической лестницы Санаду идеалом считалось демонстрировать свое высокое положение наличием личных слуг для самых разных надобностей. В Санаду всякого рода излишества были в моде вот уже двести лет — начиная со стянутых ног у женщин и сплющивания лбов у младенцев до возведения в фетиш ногтей и волос, практикующиеся среди китайских придворных.

Нынешней модой было соревнования за столом. Иногда, как было известно Эллису, игра становилась грязной. Самым главным было перенести первые несколько блюд. Целью было сохранить лицо и поддерживать разговор несмотря на то, что рот нестерпимо жег раскаленный соус, и ни в коем случае не отклонять следующую ложку, когда ставки в эастольном разговоре были так высоки и даже не смотреть на воду.