Звездные самураи

Эллис мрачно оглянулся на стоящих рядом членов Совета. На фоне опалово светящегося неба и западных укреплений города они казались лишь смутными силуэтами. Потом он снова повернулся к двум молодым чиновникам.

— Согласен. Но вы должны понимать, что те, кто совершил это преступление, вряд ли когда-нибудь понесут заслуженное наказание.

— Сэр, подумать только, ведь это было столь необходимо для нашей безопасности! Но никто не заботился об укреплении обороны, а ведь каньские военные технологии постоянно совершенствовались. Ни противоминного оборудования у нас. Ни перевооружения Форт-Бейкера. Никто даже не запретил строить здания непосредственно вблизи космопорта. А калифорнийская милиция…

Фостер дернулась, ее впалые щеки дрожали от негодования.

— Я, кажется, сказала вам, мистер Истман: довольно!

Эллис пожевал окурок сигары, и, не обращая на Фостер никакого внимания, заметил:

— Милиция, говоришь? Отребье это, а не милиция, шайка разбойников из Эл-Эя, годная лишь на то, чтобы за четверть зарплаты нормальных солдат бестолку шляться по городу! Да-да, причем большинство из них — грабители и убийцы, кто покруче, кто помельче. Готов поклясться!

— С-сэр! — Боско Шадболт окинул взглядом присутствующих. Похоже, он заразился духом непокорности.

Плевал я на то, чем это кончится, подумал Истман, но все равно, это здорово — потрясти членов Совета за их золоченые яйца. А как приятно наконец заткнуть им пасти правдой!

— С-сэр, — заикаясь, повторил Шадболт. — Есть еще одна проблема…

— Молчать! — попыталась заткнуть его Фостер. — Пси вас побери, да эта батарея вдруг превратилась в оплот инакомыслия и необоснованных обвинений. Учтите, я беру вас на заметку!

— Ха! — воскликнул Арт Соломон. — Ребята все правильно говорят. Нечего затыкать им глотку.

Все повернулись к Шадболту, и тот замялся.

— Я… то есть…

— Он хочет сказать, сэр, — вмешался Истман, выручая друга, — что все эти чертовы сооружения вот-вот накроются медным тазом, а виной тому — продажность наших начальников. Наш Контролер — самая что ни есть воровка!

— Нет, это возмутительно!.. — Лицо Фостер обмякло. Она несколько раз безмолвно открыла и закрыла рот, затем взяла себя в руки и пробормотала: — Истман, вы еще пожалеете.

— Вряд ли, миз. Факт!

Да, это факт, думал Истман, всей душой ненавидя Фостер. Слава пси, что с нами сейчас Эллис Стрейкер. Почему я должен испытывать уважение к какой-то идиотке, которая стала моей начальницей исключительно благодаря многолетнему безделью и автоматическому продвижению по службе? Все эти шишки требуют к себе уважения, а ведь уважение нужно заслужить. Собственными достижениями. А ты, Фостер, чего достигла? Всю жизнь занималась приписками! Лживые отчеты на Либерти отправляла! Как я презираю тебя, тебе подобных и все ваши устремления! Клянусь, в один прекрасный день я призову вас к ответу, можете не сомневаться!

— Мы с вами еще поговорим, Истман. Ваша дерзость и без того хорошо известна. Слишком хорошо!

Однако что бы теперь ни говорила Фостер, Истмана ей было не пронять. Теперь советница казалась ему ничтожной, больной и жалкой, к тому же темнота в какой-то мере скрадывала понятия о рангах. Истман вспомнил, как год назад, когда невыносимая скука метракоровской жизни, клаустрофобия, вызванная жизнью под куполом, постоянные болезни и даже смерти товарищей заставили его совершенно равнодушно поднести к виску бластер. Он даже нажал на спуск. Причем дважды. И оба раза была осечка. Хотя на третий раз, когда он в отчаянии направил оружие в окно, бластер выстрелил.

— Вот главная беда МеТраКора. Некоторые там добиваются положения, пальцем не пошевелив, — сказал Истман. — А те, кто работает честно, не зарабатывают ничего, кроме позора и бесчестия!

— Мистер Истман, вам это предательство с рук не сойдет!

Истман взял у Шадболта аргентиумовую трубку и швырнул ее к ногам Фостер. Повисло молчание, а затем над головами вновь сверкнула фиолетовая молния.

Эллис Стрейкер обвел взглядом освещенные вспышкой лица и грозно произнес:

— Предательство, значит? На вашем месте, миз Фостер, я бы не стал так говорить. Я бы сказал, что МеТраКор пытается лепить людей по своему образу и подобию — короче, печатать их пачками, как поддельные банкноты: солдат, неспособных воевать, торговцев, не умеющих торговать, руководителей, понятия не умеющих, как управлять! И сдается мне, что ваше единственное занятие в Совете — это лизать задницы, зарабатывать очки, портить жизнь ребятам, которым вы в подметки не годитесь, и протирать штаны! Вы уж и не упомните, зачем вы здесь и зачем вообще некогда был создан МеТраКор. Так что нечего обвинять Истмана в предательстве только потому, что у него хватило смелости сказать правду. Ведь на самом-то деле выходит, миз Фостер, что преданными оказались все американцы на Осуми!

Фостер оправдываясь развела руками, словно пытаясь оправдаться:

— Но вы же знаете, что наши возможности более чем ограничены. Мы имеем право только на то, что предусмотрено Договором с даймё. Нашу безопасность должен был обеспечивать Рюдзи-сама. И всегда обеспечивал.