Звездные трагедии

Ребята после разделения отсеков корабля почувствовали, что вскрылся клапан. Видеть они этого не могли, наверное, услышали свист выходящего воздуха и увидели, что в кабине появился туман. Все трое мгновенно отстегнулись от кресел, и кто-то из них начал закрывать клапан, но, как нарочно, не тот. Они старались закрыть клапан, который и без того был закрыт. О том, что перед стартом произошло изменение, все забыли. Если бы они это вспомнили! Если бы даже не вспомнили, но, на всякий случай, начали закрывать оба клапана! Они бы спаслись. Но случилось худшее…»

Несколько иначе описывает последние минуты жизни космонавтов М. Ребров:

«Виновным в смерти космонавтов оказался клапан – бесхитростный, простой по конструкции. Он предусмотрен на тот случай, если в силу тех или иных причин корабль совершит посадку на воду или „ляжет“ на землю люком вниз. Запас ресурсов системы жизнеобеспечения ограничен, и, чтобы космонавты не испытывали нехватки кислорода, клапан „соединял“ корабль с атмосферой.

Устройство должно автоматически сработать незадолго до приземления, а тут клапан открылся на большой высоте, практически в вакууме. Воздух ушел из корабля в считаные секунды, как из детского воздушного шарика, если проткнуть его иглой.

Ненадежность техники? Не рискну утверждать такое. При стендовых испытаниях – а это многие сотни проб – клапан работал исправно. Стало быть – случайность. Довелось услышать и такое: надо было закрыть «дырку» рукой, и все бы обошлось. Не знаю, может быть, и обошлось. Но говорить, что их жизнь была в их же руках, по меньшей мере кощунство. До клапана надо дотянуться, а находились все трое в креслах, крепко пристегнутые ремнями. Так положено по инструкции на период посадки. К тому же они не ждали такого, да и не сразу поняли ситуацию. Все решали секунды.

В группе спасателей всегда есть врачи, многоопытные, готовые к решительным действиям. Так вот и они были в полной растерянности и не сразу поняли, что космонавты мертвы. Тела их были теплые, казалось, что все трое находятся в состоянии потери сознания. Пробовали даже делать искусственное дыхание. Но…

Предполагают, что окончательная смерть наступила спустя минуту или чуть больше. А это значит, что уходили они из жизни, сознавая весь трагизм случившегося…»

И еще одну точку зрения на случившееся не лишним будет выслушать. Говорит космонавт А. Леонов, который, как мы помним, по первоначальному плану должен был лететь в космос вместо погибших, но в силу не зависящих от него причин остался на Земле:

«Ошибка была заложена в конструкции. Произошла разгерметизация кабины во время отстрела орбитального отсека. При монтаже шариковых клапанов монтажники вместо усилия 90 кг закрутили с усилием 60–65 кг. Были и другие причины катастрофы – в основном технического характера. При отстреле орбитального отсека произошла большая перегрузка, которая заставила сработать эти клапаны, и они рассыпались. Обнаружилась дырка в 20 мм в диаметре. Через 22 секунды космонавты потеряли сознание. Мишин потом сказал, что дыру просто можно было закрыть пальцем. Но это было невозможно: туда просто было не добраться, до этого отверстия. Оно было за обшивкой. После того как они приземлились, я лазил в этот объект, но быстрее, чем за 52 секунды, добраться до отверстия не мог, а у них было всего 22 секунды. А через 80 секунд в последний раз сократилось сердце у Волкова, через 100 – у Пацаева и через 120 – у Добровольского…»

В четверг, 1 июля, с 12 часов дня до 20 часов вечера в Краснознаменном зале Центрального Дома Советской Армии проходила гражданская панихида по космонавтам Георгию Добровольскому, Владиславу Волкову и Виктору Пацаеву. Скорбная цепочка людей, пришедших проститься с героями космоса, растянулась на несколько километров. Подобного прощания давно уже не знала столица. Последний раз Москва хоронила космонавта – Павла Беляева – год назад. Однако Беляев хоть и умер относительно молодым – в 45 лет, – но его смерть была естественной. А здесь – трагическая гибель во время полета, причем сразу трех человек. Все они погибли в расцвете лет: Добровольскому было 53 года (последний день рождения он справил 1 июня), Пацаеву – 38, Волкову 19 июня исполнилось 35. У всех были дети: у Добровольского две дочери: Маша (1959 года рождения) и Наташа (1967), у Волкова – сын Володя (1958), у Пацаева – сын Дима (1957) и дочь Светлана (1962).

На панихиду приехали все члены Политбюро во главе с Генеральным секретарем ЦК КПСС Леонидом Брежневым. Кроме них в ЦДСА собрались практически все космонавты – как летавшие, так и не летавшие. Особняком держался Петр Колодин. Помните, он и двое других космонавтов – Леонов и Кубасов – должны были лететь в космос вместо погибших, но судьбе было угодно, чтобы они остались на земле. По словам М. Реброва: «Колодин был расстерянный, подавленный, угрюмый. Наши взгляды встретились. По его щеке катилась слеза, и он отвел глаза. Да и о чем можно было говорить тогда. О гримасах судьбы?..»