Звёздные Войны. Катализатор. Изгой-Один. Предыстория

   — Ерунда, — прервал его Кренник. — Что тебя беспокоит?

   — Со мной пыталась связаться Рива Демейн.

   — Рива? — притворно удивился Кренник. — Как у нее дела?

   — Ты ведь наверняка и сам знаешь, — нахмурился Гален. — Она занимается разработками для «Небесной мощи».

   — Да, знаю. Но я не поддерживаю близких контактов со всеми.

   — Во время войны она разрабатывала генераторы щита, — продолжал Гален. — Но до этого ее всегда интересовало повышение энергоотдачи — как и меня.

   — Не вполне понимаю, к чему ты клонишь.

   — Если она вновь вернулась к исследованиям альтернативных источников энергии — почему она не работает со мной на Корусанте, вместо того чтобы торчать где-то на Хайпори?

Из записей прослушки Кренник знал, что данное конкретное шило уже вылезло из мешка, но его тем не менее пробрала нервная дрожь, когда он услышал из уст Галена об уединенной планете.

   — Могу выяснить это. А почему ты ничего об этом не сказал еще несколько недель назад?

   — Не хотел, чтобы Лира узнала, что у меня есть какие-то сомнения насчет того, чем мы занимаемся. У нее и без того хватает проблем из-за моей работы с кайберами.

   — Не понимаю. Ты же ученый.

   — И меня, и Лиру в равной мере восхищает мир природы. Но она считает кайбер символом Ордена джедаев и Силы.

   — А ты?

   — Вряд ли джедаи столь далеко зашли в использовании кристаллов.

   — Не стану спорить.

   — Джедаи наверняка знали об их громадном потенциале, но добровольно ограничивали себя.

   — Как говорят некоторые, точно так же они поступали и в отношении Силы. Если бы они использовали свои способности в полной мере, война закончилась бы в мгновение ока, а Галактика была бы совершенно иной. Несмотря на всю их заявленную объективность, они были не учеными, но мистиками. В течение тысяч поколений этого вполне хватало, но группа избранных не может диктовать свои представления о добре и зле ради того, чтобы защитить некое собственное видение истины.

Гален кивнул, слегка прищурившись.

   — Они никогда не заставляли нас бояться себя, хотя такая возможность у них наверняка имелась. И это явно говорит в их пользу.

   — Возможно, стоило бы, — заметил Кренник. — Впрочем, историю и философию можно обсуждать, пока голова не пойдет кругом. Ты так и не сказал мне, что тебя беспокоит. Может, тебе нужен перерыв в работе? Отпуск?

   — В отпуске я нуждаюсь меньше всего, — с удивившей Кренника поспешностью ответил Гален. — Я на грани важного открытия... Но мне нужно знать, что мои исследования приносят результаты, Орсон, что моя работа — не просто теория без практического приложения, что их можно воспроизвести. Потенциал кристаллов воистину невероятен, но полученную в результате энергию необходимо надлежащим образом накапливать и хранить.

Кренник опустил взгляд и понизил голос:

   — У нас были определенные успехи.

   — Были? Если ваши ученые не смогли воспроизвести мои результаты, значит кто-то не справился со своей работой.

   — Все делали все, что было в их силах.

   — Тогда я не понимаю.

Усмехнувшись, Кренник поднял голову:

   — Готов покинуть комплекс на несколько дней?

   — Я же сказал — отпуск мне не нужен.

   — Это не отпуск. Собственно, дело напрямую касается причин твоего беспокойства.

Гален взглянул Креннику в глаза:

   — Хочешь опять показать мне нечто такое, что мне следует увидеть? Как тогда у Грейнджа.

   — Именно.

Олпинн ярко сверкал на фоне черноты космоса, словно драгоценный камень. Своей высокой отражающей способностью он был обязан не льду и снегу, но богатым минералами морям, которые высохли миллионы лет назад, оставив после себя осадочные породы и кристаллические элементы, окутывавшие ослепительно-белым покрывалом значительную часть суши.

Хасу пришлось совершить несколько долгих прыжков, чтобы добраться до далекой планеты, но к тому времени, когда они приземлились на археологической станции, Лире удалось отбросить все подозрения касательно их миссии и роли, которую играл в ней дресселианец. Ей не требовалась помощь Хаса или кого-то другого для присмотра за ней или Джин, но она не могла винить Кренника в том, что тот заботился об их безопасности. В конце концов, речь шла о жене и ребенке его ведущего ученого.