Звездные войны. Психология киновселенной

Юнг описывал аниму и анимус как пару противоположностей, разделенное целое, или сизигию, символизирующую сложность или целостность. Вместе они имеют великую силу. В историях, которые лучше всего демонстрируют их архетипическую связь, часто рассказывается о Героине, чье сострадание и поддержка подарили Герою лучшие качества и которая сама растет в процессе повествования. Классическим примером такой истории является сказка «Красавица и Чудовище».[266] Хотя изначально Вейдер представляет собой Тень, с появлением интереса к Люку его роль меняется. Это, в свою очередь, меняет и отношение к нему Люка. Сострадание и другие качества, которые Юнг отнес к архетипу анимы, женственной стороны мужчины, подтолкнули Люка попытаться выявить то лучшее, что есть в Дарте Вейдере, отыскать свет в темной душе своего отца.

Ярость Вейдера – одна из определяющих черт его характера. Он постоянно давит Силой на подчиненных, случайно убивает допрашиваемых раньше, чем успевает выпытать из них информацию; сражается с Люком с таким ожесточением, что отрезает его руку и чуть не лишает жизни. Хотя временами ему удается и сдерживать свою ярость. Он старается использовать ее продуктивно, выслеживая Люка, но при этом растрачивает неимоверное количество ресурсов Империи и в итоге заходит настолько далеко, что нанимает охотников за головами. При этом Дарт Вейдер находится на второй условной стадии развития анимуса, когда он становится человеком действия.

В «Возвращении джедая» его взаимодействие с Люком изменилось: им больше не движет ярость, он чувствует грусть и необходимость воссоединения. Он отчаянно желает, чтобы Люк перешел на его сторону, хочет стать его наставником, – словом, делает все то, чего требует третья стадия анимуса. В конце концов добро внутри Вейдера побеждает его ярость. Мы видим его в последней стадии анимуса достигшим понимания и самоактуализации, когда он ценой собственной жизни спасает сына.

Матери и Отцы

Пока дядя Оуэн и тетушка Беру не превратились в обугленные скелеты, они играли для Люка роли Отца и Матери. Дядя Оуэн пытался помешать Люку встать на выбранный им путь приключений: как Отец, он являл собой непоколебимый авторитет, препятствуя стремлению Люка как можно скорее войти во взрослую жизнь. Оуэн понемногу ворчал, стараясь удержать Люка на своей влагодобывающей ферме, уговаривал его не общаться с Оби-Ваном Кеноби. Он хотел, чтобы Люк оставался юным и жил в безопасности. После жестких слов дяди Оуэна в адрес Люка тетушка Беру сглаживает неприятный осадок. Домашняя, заботливая Беру представляет собой олицетворение истинного материнства, которое остается неизменным во всех эпохах и культурах.

С-ЗРО, вечно пиликающий протокольный дроид, владеющий приблизительно тремя миллиардами способов общения, тоже выступает в качестве Матери, по большей части для R2-D2, своего храброго собрата, чей чистый взгляд и черно-белое восприятие мира ставят его в положение архетипического Ребенка. С-ЗРО переживает, когда R2-D2 подвергает себя опасности ради выполнения своей миссии. Безусловно, R2-D2 свойственен героизм, но это тот самый юношеский героизм, который может быть очень опасен. R2-D2 постоянно действует, но редко думает о последствиях своих поступков.

Несмотря на то что Чуи принадлежит общности, члены которой могут запросто отрывать руки людям, жилка заботливости развита у него больше, чем у остальных гундарков. Он также играет материнскую роль, обеспечивая окружающим комфорт на протяжении всей трилогии «Звездных войн». Когда Хан освобождается от карбонитного замораживания, Чуи немедленно заключает его в теплые пушистые объятья. Когда С-ЗРО теряется в Беспине, не кто иной, как Чубакка, принимает участие в его поисках. Ему удается найти пропавшего дроида и починить его, опять же проявляя достаточно глубокую материнскую заботу для существа, которое в основном общается при помощи лая и рычания.

Карл Юнг был не только психиатром, но и рассказчиком. Все архетипы, которые, как он считал, свойственны человеку на подсознательном уровне, не просто термины из учебника по психологии. Это элементы историй, которые находят отклик в каждом из нас (или, по крайней мере, захватывают наше внимание). Практически любой может соотнести себя с Люком, жаждущим великих дел; с Леей, прошедшей путь от невинной девушки до Героини; Ханом, превратившимся из жадного и эмоционально бедного Оборотня в сострадающего Героя, или с Дартом Вейдером, искавшим путь к эмоциональному контролю и искуплению. Эмпатия и сопереживание (качества, которые Юнг видел в аниме) спасут мир. Желания вселенского масштаба и поступки персонажей саги заставляют нас понять, почему эта незамысловатая сказка о добре и зле когда-то произвела на людей такое оглушительное впечатление и до сих пор продолжает оказывать на нас влияние.