Звёздные войны (рассказы)

Сидиус восхищенно пялился на могучее тело, дышащее, живое, в котором ощущалось сознание, и аплодировал принимающему заслуженные почести скромно улыбающемуся Дуку. В глазах графа сияла отеческая гордость и нечто, чему тогда ситх не смог подобрать определения. И только потом, после всех травмирующих событий, он понял, что это было такое.

Самое обыкновенное злорадство.

Взяв за глотку Мать Талзин, Дуку добился своей цели: он не просто клонировал своего ученика, он его воплотил. Душа Джинна вновь вернулась в тело, к искреннему изумлению последнего, в один прекрасный день открывшего ясные синие очи и обнаружившего, что теперь они у него есть. И не только глаза, но и все остальное.

Сидиус не знал, что говорил мастер своему бывшему падавану. Какие аргументы приводил, чем соблазнял… Он получил результат: двухметровый громила, с виду расслабленный, но при необходимости передвигающийся с бешеной скоростью и с легкостью исполняющий акробатические трюки, приличествующие мастеру Атару, великолепный дипломат, увлеченный исследователь… И полная зараза по жизни.

Квай-Гон Джинн был мастером Живой Силы. Сидиус, к своему стыду, об этом не задумывался раньше… Потом пришлось.

Джинн жил «здесь и сейчас». Он руководствовался Волей Силы… Буквально. Он любил природу, обожал флору и фауну, и погружение во Тьму данного состояния дел не изменило. Абсолютно.

Как подбирал жалкие формы жизни, так и подбирает дальше.

Сидиус узнал об этом по личному опыту, когда Джинн явился с отчетом в сопровождении стаи нексу. Четырехглазые твари в центнер весом каждая ласкались, обтирая Квай-Гона боками и мордами, урчали, скребли дорогие ируканские ковры – гордость и тайную радость Палпатина, – раздирая узорчатые полотнища на ленты здоровенными и неимоверно острыми когтями, метили стены, задирая раздвоенные хвосты, играли драгоценными безделушками и артефактами, мяукали, рычали и роняли шерсть.

Сидиус молча взирал на все это безобразие, мысленно подсчитывая ущерб, пытаясь игнорировать тот факт, что шерстинки залезли в его породистый нос и дико щекочут.

Глаза понемногу заволакивало красным.

Джинн невозмутимо отчитывался, изредка небрежно отпихивая самых наглых в сторону, трепал пушистые загривки, почесывал бархатные ушки… Оседающая на черной мантии шерсть его не волновала.

Особо наглый экземпляр в серую полосочку подошел ближе и принялся обнюхивать лицо Владыки. Шерсть защекотала, Сидиус чихнул, распугав животных. Нексу попробовали зарычать, защищая так понравившегося им Джинна.

Сидиус коротко рыкнул, показав зубы.

Нексу дружно спрятались за широкую спину бывшего джедая, осторожно выглядывая из-за укрытия.

– Хватит. Проваливайте… Дарт Аллергон, – тихо прошептал Сидиус, совершая таинство: именуя ученика. Новоявленный Дарт поклонился и вымелся из кабинета, забрав орду животных. Стоящий за плечом Владыки Тиранус умиленно смахнул с глаза скупую ситхскую слезу:

– Наконец-то! Мой ученик обрел свое истинное имя!

Палпатин обвел взглядом разгромленный кабинет, скрипнул зубами. Он об этом не думал, спонтанно получилось. Но исключительно точно.

2. На тебе, Боже…

Тот день, когда Оби-Ван Кеноби, советник Высшего Совета Ордена джедаев, мастер-джедай и вообще человек многочисленных достоинств, объявил о своем уходе из оной организации, его коллеги и почти друзья и соратники запомнили надолго.

Был разгар дня. Светило корускантское солнце, заливая лучами Зал совета. Блики играли на мозаичном полу. У магистра Мейса Винду, злобно сверлящего глазами стоящую посреди зала сладкую парочку – падавана и его мастера, – зверски болела голова.

Это было невыносимо.

Восемнадцатилетняя орясина, нагло сверкающая голубыми глазами, и рыжий монстр, невозмутимо пялящийся в пространство. Избранное чудовище и самый молодой советник Совета за последние несколько сотен лет. Эти двое друг друга стоили… В тысячный раз корун со вздохом спросил самого себя, как они вообще позволили этому отродью обучаться в Храме.

Ответ стоял перед глазами: спокойный, элегантный, спрятавший руки в широких рукавах мантии. Мейс присмотрелся и нахмурился: что-то в этой позе было несколько странным. Впрочем, Кеноби в последнее время был немного нервным, а когда Кеноби нервничал, нервничали все без исключения.

– Сказать что есть у вас? – проскрипел Йода, вырывая коруна из тяжелых мыслей.

– Это была Воля Силы, – гладко ответил Кеноби, глядя на кончик левого уха гранд-магистра. Скайуокер что-то фыркнул, но промолчал.

– Дерзкий ты! – стукнул палкой Йода. – Плохому научил тебя Квай-Гон!