Звездные войны. СССР против США

В то время к очередному полету на станцию продолжали готовиться четыре экипажа: Вячеслав Зудов и Валерий Рождественский, Виктор Горбатко и Юрий Глазков, Владимир Козельский и Владимир Преображенский, Анатолий Березовой и Михаил Лисун. Несмотря на заключение Госкомиссии о чисто психологических причинах срыва программы экипажем "Союза-21", у некоторых конструкторов возникли подозрения, что на космонавтов подействовали токсичные частицы, выделяемые отделочными материалами станции при нагреве. Они решили провести прямые исследования состава атмосферы на станции, которую включили в программу полета, снабдив экипаж специальной химической лабораторией. В случае обнаружения повышенной токсичности экипаж должен был воспользоваться противогазами. Кроме того, предстояло произвести сложный технический эксперимент: вручную разгерметизировать станцию и протестировать систему ее аварийного наддува, произведя таким образом замену атмосферы.

Четырнадцатого октября 1976 года стартовал корабль "Союз-23" (№ 65), на борту которого находился экипаж в составе командира подполковника Вячеслава Зудова и подполковника-инженера Валерия Рождественского. Однако выполнить программу полета этому экипажу не было суждено. Уже в следующие сутки на этапе дальнего сближения с "Алмазом-3" в зоне гашения боковой скорости проявились большие колебания сигнала радиотехнической системы сближения и стыковки "Игла". Система управления, пытаясь погасить мнимые отклонения "Союза" от штатной траектории, включала и выключала двигатели причаливания и ориентации корабля, что вело к еще большим отклонениям. Космонавты не сумели адекватно оценить ситуацию, никак не отреагировав на колебания корабля вокруг продольной оси и сверхнормативный расход рабочего тела. Проблему заметила наземная группа управления. Дальность не позволяла перейти на ручное сближение, тем более что колебания параметров "Иглы" могли повлечь за собой ошибочные действия экипажа. Группа приняла трудное решение отказаться от сближения. Экипажу дали команду не переходить на ручное управление и возвращаться на Землю.

Однако испытания, выпавшие на долю экипажа "Союза-23", на этом не закончились. Садиться пришлось глубокой ночью при снежном буране. Вячеслав Зудов вспоминал: "Нам дана команда на посадку. До чего же было обидно, столько лет подготовки! И мы еще тогда не знали, что это наш первый и последний полет в космос. А дальше события развивались, как в детективе. Это в середине-то октября: мороз за минус двадцать градусов, пурга. В иллюминаторы ничего не видно. Шлепок, не похожий на удар о землю. Не удавалось понять, почему нас болтает; может, мы где-то в море? Это мы только позже поняли, что приводнились на довольно большое озеро Тенгиз. Отстреливается основной парашют, и следом за ним — рывок <…> и выходит запасной парашют и переворачивает спускаемый аппарат "с ног на голову", и мы оказываемся в этом шарике вниз головой. С трудом, с помощью друг друга нам удается стянуть с себя скафандры. <…> Мы ждем спасателей, еще не зная, где мы приводнились, так как все системы связи под водой. Но и спасатели не знают, где мы и что с нами, так как посадка нештатная, пурга, темно. Вертолеты в такую погоду не поднимаются, а вездеходы не знают, где нас искать. Постепенно наше жилище охлаждалось как снаружи, так и изнутри. Все стало покрываться изморозью, а на нас были только спортивные шерстяные костюмы и шерстяные шапочки. Сколько еще нам предстоит находиться в таком положении, мы не знали. Да и система регенерации не беспредельна. Стали в целях экономии ее отключать, голову в иней — и хоть недолго, но не дышали. Буря утихла к утру. Поисковики определили место нашего нахождения, да и мы уже знали, что приводнились на озеро".

Главной проблемой стала высокая соленость озера Тенгиз: оно практически не замерзает даже при сильном морозе, покрываясь шугой. В таких условиях эвакуировать спускаемый аппарат можно исключительно вертолетом. Как только над Тенгизом появились первые проблески рассвета, к спускаемому аппарату были доставлены аквалангисты. С космонавтами наладили связь, хотя она оставалась неустойчивой. После нескольких безуспешных попыток аквалангистам удалось прицепить трос, но грузоподъемность вертолета "Ми-8" не позволяла поднять его в воздух.

"После одиннадцати часов пребывания в спускаемом аппарате, — рассказывал Вячеслав Зудов, — нас подцепили тросом к вертолету и потащили волоком по воде и трясине к берегу. <…> Вот это, по-моему, один из самых незабываемых эпизодов моей космической жизни. Но самое примечательное в том, что в отряде был единственный моряк-водолаз — Рождественский. И нас именно с ним угораздило приводниться. Это пока что единственный случай в истории отечественной космонавтики".

К сожалению, приземление в столь экстремальных условиях имело и трагические последствия: курировавший операцию спасения подполковник КГБ Юрий Дерябин отдал свой полушубок одному из космонавтов, сильно простудился и через некоторое время умер.