Звездные войны товарища Сталина. Орбита «сталинских соколов»

– Да поймите же вы, князь… – негромко внушал один другому. – Невозможно ждать больше! Тем более сейчас, когда появились средства. Вы представляете, что будет, если профессор ТАМ придет в себя?

Глядя на обрубок Эйфелевой башни сквозь рюмку белого вина, тот, кого назвали князем, ответил:

– Ну, доктор, вы из него левофлангового кадета не стройте. Он уже раз через это прошел, значит, не оплошает. Опыт имеется. Сообразит, если что…

– И что? В тот раз, смею напомнить, не все гладко получилось… Не окажись я тогда в Москве…

Князь нахмурился.

– Не торопитесь, доктор… Не торопитесь. Средства у нас теперь действительно есть, так вот давайте подумаем, как нам и обязательства выполнить, и свои интересы соблюсти…

Он пододвинул доктору рюмку.

Легко сказать – «не торопитесь». Князь Гагарин и сам чувствовал фальшь своего призыва.

Не о чужом человеке шла речь – о товарище. Для их дела, для освобождения России от большевиков сделавшем столько, сколько, наверное, никто из них, и вот теперь большевики увезли профессора в СССР…

Хотя тут сразу и не скажешь, кого они увезли, какого профессора? Русского? Немецкого?

Хотя какая разница…

Кем бы он сейчас ни был, он был там и работал на большевиков. Когти точил большевистскому медведю. Так они и без того, пожалуй, острые… Если большевики свою орбитальную станцию отремонтируют, то плохо придется Западу. С орбиты до любой столицы рукой подать. Это они уже Западу доказали…

А привезти его сюда – объективная польза… После того, что они собираются сделать, война обязательно начнется. Обязательно… Ну не могут вынести большевики такой пощечины. И если нужно будет ракеты для Антанты сделать, то никто лучше профессора с этим не справится… У американцев что-то своё, конечно, есть, только это все не то… Получается, прав доктор – вытаскивать обратно профессора нужно. Вытаскивать и превращать немца в русского. Не дай бог опоздаем – большой кровью для союзников его изобретения обернуться могут…

К тому же и еще более скверный вариант просматривается – сойдет там профессор с ума, и вообще тогда Запад останется без летательных аппаратов…

Размышляя об этом, князь в задумчивости стучал пальцами по столешнице в такт едва слышной военной музыке. Его визави морщился, но терпел. Наконец он прекратил играть пальцами и резким движением разгладил льняную трехцветную, цветов национального флага, скатерть.

– Доктор! Время играет роль?

– Решающую! – с жаром отозвался доктор. – Он может прийти в себя в любой момент! И вот тогда…

Князь вопросительно поднял бровь. Доктор покачал головой, поймав себя на мысли, что горячится, как дитя.

– И если я не окажусь там, рядом с ним, то неизвестно, на что он может решиться.

Князь помолчал еще немного. Доктор понимал, что товарищ по организации не отыскивает возражения, а принимает решение, взвешивает все «за» и «против». Хоть князь и не мог понять его беспокойства, но ведь доверял же… Доверял!

– Хорошо, доктор… Вам лично там быть обязательно?

– Да!

Он улыбнулся.

– Если время так дорого, то до Москвы я вас подброшу… Скоро случится оказия. Безопасности не гарантирую, но быстроту обеспечу.

СССР. Свердловская пусковая площадка Октябрь 1930 года

…Заметку об открытии советских ученых «Ленинградская правда» поместила в рубрике «Мир науки». Не на первой странице, конечно, а ближе к концу, там, где печатались разные занимательные и полезные для ума заметки.

– Читали? – спросил Ульрих Федорович. – На Луне золото нашли и алмазы…

– Много? – по-хозяйски поинтересовался Дёготь, водя пером по бумаге.

Профессор посмотрел на него поверх газетного листа.

– Корреспондент осторожен в оценках, но если они обнаружили месторождение за 350 000 километров от Земли, то, наверное, не маленькое…

– Вот и польза практическая от астрономии, – заметил коминтерновец. Он отложил карандаш и недописанный отчет об испытаниях. – Слетаем туда, и будет у каждого советского бойца золотая винтовка с золотым штыком и алмазной мушкой!

– А в казармах – золотые унитазы! – добавил Федосей, что-то считавший на логарифмической линейке. То ли пошутил, то ли классика процитировал.

Профессор покачал головой.

– Молодежь, молодежь… Зря вы над этим смеётесь. Вы недооцениваете силы благородных металлов.

– Почему же недооцениваем? Полезная вещь золото. Не ржавеет, блестит красиво. Правда, плавится легко.

– «Все мое! – сказало Злато. – Все мое! – сказал Булат. Все куплю! – сказало Злато. – Все возьму! – сказал Булат», – неожиданно продекламировал Федосей.

– Это вы написали? – воодушевился профессор. Хоть и был герр Вохербрум человеком, безусловно, образованным, но вот в части русской литературы в его образовании зияли пробелы.

– К сожалению, нет. Пушкин успел высказать эту мысль раньше меня.

Ульрих Федорович одобрительно покачал головой.