Звездные взломщики

Пришлось идти дальше. То, что я увидел, напоминало обычную тюрьму - узкие мрачные коридоры, стальные двери камер с маленькими зарешеченными окошками. В некоторых камерах кто-то определенно был, я слышал чьи-то стоны, кто- то громко ругался и проклинал брата Фредерика. Я было решил, что одна из этих камер предназначена для меня, но все оказалось гораздо хуже.

Место, куда мы вскоре пришли, вызвало у меня весьма неприятные ассоциации. Это была большая комната с низким сводчатым потолком, на стенах висели цепи и кандалы, в дальнем углу в очаге тлели угли. Посреди комнаты стоял вмурованный в землю металлический стул, чуть поодаль расположился сверкающий никелем стол. А на столе...

На столе лежал человек. Точнее, то, что от него осталось: трудно было назвать человеком эти окровавленные лохмотья. То, что человек был мертв, не вызывало у меня никаких сомнений. На моих глазах два находившихся здесь монаха в заляпанных кровью кожаных фартуках подняли его со стола и отнесли в соседнюю комнату. Оттуда послышался тихий лязг металла, скрип двери, потом монахи вернулись. Один из них, высокий и сухощавый, снял со стены длинный шланг, открыл кран и стал смывать со стола потеки крови. Я завороженно смотрел на то, как стекают и исчезают в расположенном под столом сливном отверстии розовые струйки.

Наконец монах закрыл кран, снова повесил шланг на стену. Потом подошел ко мне.

- Ложись... - Он деловито ухватил меня за руку и подвел к столу. - Давай, у меня мало времени...

- Слушайте, это ошибка... Я бы хотел поговорить с братом Фредериком...

Договорить мне не удалось, второй монах и пара моих конвоиров подхватили меня и довольно жестко уложили на стол. Лязгнули кандалы, приковав мои руки и ноги к столу, я впервые за последнее время почувствовал себя глубоко несчастным. Похоже, на этот раз я и в самом деле вляпался основательно.

- Позовите брата Фредерика! - закричал я, тщетно пытаясь вырваться из оков. - Я хочу поговорить с ним!

- Перестань, у брата Фредерика есть более важные дела, - ответил высокий монах. - Ты расскажешь нам все и без него. Начнем, брат Винсент? - С этими словами монах быстро и ловко зажал мне нос и рот ладонью. Все произошло так неожиданно, что я даже не успел приготовиться.

Понять, что такое воздух, может лишь тот, кому его не хватает. Нет, я пытался себя контролировать, но это мало помогало. Прошло чуть больше минуты, и я понял, что больше не выдержу. Попытался вывернуться - не помогло, монах отлично знал свое дело. Я задергался, замычал, перед глазами поплыли круги. Попытался укусить монаха за руку, не вышло и этого. Кровь бухала в висках, мне казалось, что глаза мои вот-вот вылезут из орбит. Я уже готов был закричать, что все скажу, что заранее со всем согласен, а проклятый монах все не отпускал меня. По телу пошли судороги, содержимое желудка отчаянно просилось наружу. Это было ужасно, я понял, что вот-вот потеряю сознание. Отчаянно замычал - и жадно вдохнул животворный воздух...

Впрочем, наслаждаться им слишком долго мне не пришлось. Дав мне глотнуть воздуха, монах слова зажал мне рот.

- Кто тебя послал? - проникновенным голосом спросил он, глядя мне в глаза. - Зачем ты здесь?

Я не отвечал, да и как бы я мог это сделать с зажатым ртом? В животе у меня снова начались спазмы, я отчаянно задергался. Доведя меня до предела - а этот человек отлично понимал мое состояние, - монах снова позволил мне дышать.

- Я жду, - напомнил он.

Я торопливо кивнул - в том смысле, что все скажу, только дайте отдышаться...

Пока я дышал, в голове у меня крутилась одна-единствен- ная мысль: если мне удастся выбраться, то я больше никогда в жизни не подпишусь на подобные авантюры.

- Итак? - Монах пытливо заглянул мне в глаза.

- Послушайте... - тихо ответил я. - Это ошибка. Я пришел сам, меня никто никуда не посылал. Я говорю правду!

Меня и в самом деле нельзя было упрекнуть во лжи. Я действительно пришел к ним сам.

- Зачем ты здесь?

- Я хочу служить ордену. Хочу помогать брату Фредерику...

- Ложь. Брат Фредерик не нуждается в помощниках. - Монах повернулся к напарнику. - Брат Винсент, начинай...

Кивнув, второй монах подошел к очагу и достал из него раскаленный металлический прут. Мой высокий друг быстро и ловко оголил мне грудь, сдвинул в сторону подаренный Алисой крест.

- Итак? - спросил он, глядя мне в глаза. - Будешь говорить правду?

- Я говорю правду! - выкрикнул я, со страхом глядя на раскаленный металл в руках второго монаха. - Позовите брата Фредерика!

Хуже всего было то, что сказать им правду я не мог, это было равносильно смертному приговору.

- Мне жаль тебя, брат, - сказал моцах и кивнул напарнику. Улыбнувшись, тот деловито прижал раскаленный прут к моей груди.