Звездный час Уилта

– Топай отсюда! – взвизгнула миссис Глаусхоф. – Этот парень на меня уже конец навострил!

– Да уж вижу, – проворчал Глаусхоф. – Растормошила, нечего сказать. Дура набитая.

Миссис Глаусхоф стащила сапог.

– Ах, дура? – заголосила она и с завидной меткостью швырнула сапог в голову мужа. – Чтоб меня еще всякий хрыч недоделанный дурой обзывал? Да у тебя же встает, только когда я расхаживаю в этих сапогах, как нацист какой-нибудь, – в дверь полетел второй сапог. – Пока не разоденусь, как Гитлер, ты и на мужика не похож. Смотреть противно. А у этого парня хрен, по сравнению с твоим, – прямо как монумент Вашингтону.

– При чем тут мой хрен? Пойми ты: это коммунист, шпион! Опасный тип!

– Ишь ты, – хмыкнула миссис Глаусхоф и сняла бюстгальтер. – Опасный, говоришь?

– Неправда, я не опасный, – возразил Уилт, потихоньку сползая с кровати. Между тем миссис Глаусхоф, пошатываясь, стягивала с себя пояс.

– Предупреждаю, ты влипнешь в историю, – взывал Глаусхоф. Он отступил подальше от двери, чтобы супруга еще чем-нибудь его не зашибла.

– Уже влипла! – рявкнула миссис Глаусхоф, захлопнула дверь и заперла на ключ. Уилт и ахнуть не успел. как она выбросила ключ в окно и двинулась на него.

– Ну, Красная площадь, вот и я.

– Я не Красная площадь! Почему все думают, будто…

Но миссис Глаусхоф не думала – она действовала С неожиданной ловкостью она повалила Уилта на кровать и, встав рядом на колени, склонилась над ним.

– Ну малышик, ну что ты, как не родной? – простонала она. Что должно было за этим последовать, Уилт догадался без труда. И он на деле доказал, что Глаусхоф не зря назвал его опасным типом: ошалев от ужаса, Уилт укусил настырную майоршу за ляжку.

Глаусхоф у себя в ванной одобрительно крякнул.

* * *

– Отменить свои приказы? Отменить свои приказы? – от удивления генерал Бельмонт понизил голос на несколько децибелл. – На территорию базы проникает вражеский агент, возникает угроза диверсионного акта, а вы требуете, чтобы я отменил свои приказы?

– Не требую, а прошу, генерал, – мягко поправил полковник Эрвин. – Я просто объясняю, что в политическом отношении ваши приказы могут иметь нежелательные последствия.

– А если оголтелый фанатик взорвет базу к чертовой матери, это как – желательные последствия? Я этого не допущу. Не хочу, чтобы на моей совести была гибель тысяч невинных американских военнослужащих и членов их семей. Майор Глаусхоф делает именно то, что необходимо в данной ситуации. Никто не знает, что проходимец у нас в руках. Пусть Глаусхоф ему все ребра переломает, я и слова не скажу. Я не…

– Маленькая поправка, сэр. Кое-кому уже известно, что Уилт у нас в руках. О нем справлялись по телефону сотрудники британской полиции. А только что охрана у главных ворот спровадила женщину, которая называла себя его женой. Если пресса узнает…

– Пресса? – завопил генерал. – Чтоб я этого поганого слова не слышал! Я отдал майору приказ исключительной важности, директива номер один: не допускать вмешательства прессы. Этот приказ я не отменю ни под каким видом.

– Я и не предлагаю. Я только хочу сказать, что из-за непродуманных действий Глаусхофа мы рискуем привлечь к себе внимание прессы. Мировой прессы.

– Черт, – генерал поежился. Он уже представлял, как журналисты, взгромоздив телекамеры на грузовики, со всех сторон стекаются к базе. А там, глядишь, и бабы из антивоенного движения пожалуют. Генерал поспешил очнуться от этого кошмара – Почему вы считаете, что Глаусхоф действует непродуманно?

– Он перегибает палку. Из-за особого режима секретности складывается впечатление, что на базе не все в порядке. Это первая ошибка Надо вернуться к обычному режиму, и подозрения утихнут. Ошибка номер два: на базе задержан британский подданный, и если вы позволили майору переломать ему все ребра – а я подозреваю, что…

– Я ему ничего такого не позволял. Я только дал разрешение… ну, в общем, допросить его и… – генерал замялся и, подпустив в голос проникновенные нотки, продолжал: – Да поймите, Джо. Глаусхоф. конечно, олух, но ведь добился же он от Уилта признания в шпионаже. Надо отдать ему должное.

– Это признание – ложь от первого до последнего слова. Я проверил: послал запрос и получил отрицательное подтверждение – чтобы смягчить удар, полковник перешел на привычную для генерала канцелярскую тарабарщину.

Генерал забеспокоился:

– Я не знал. Отрицательное подтверждение? Тогда дело плохо.

– Именно так, сэр. Поэтому я прошу, чтобы вы незамедлительно отдали распоряжение о выведении разведки из-под действия приказа о введении особого режима секретности. Кроме того, я хочу, чтобы новый допрос Уилта был поручен мне. Я его допрошу как положено.

Генерал Бельмонт взвесил эту просьбу, выказав определенную сообразительность.

– Если им руководят не из Москвы, то откуда?

– Вот это и хочет узнать ЦРУ, – ответил полковник.

Через десять минут полковник Эрвин покинул центр управления авиабазы. Он добился своего. Генерал отменил особый режим секретности, а Глаусхофу, под надзором коего пребывал задержанный, предписывалось передать его полковнику Эрвину.

Но это в теории.

* * *