Звездный час Уилта

На практике же вызволить Уилта оказалось весьма непросто. Сначала полковник наведался в штаб службы безопасности и узнал, что Уилта, по-видимому, целого и невредимого, доставили к полковнику Глаусхофу для допроса на дом. Полковник в сопровождении двух сержантов отправился к майору. Но у самого дома Эрвин усомнился. что Уилт по-прежнему цел и невредим: сверху доносился ужасающий шум.

– Во балдеют, – заметил один сержант. В доме раздавались яростные вопли миссис Глаусхоф; она грозила кастрировать звездорванца, как только остановит кровь, и возмущалась, почему сукин сын, мать его так, не откроет дверь и не выпустит ее. Майор из дальней комнаты умолял жену успокоиться: он как-нибудь отопрет дверь, стрелять в замок ни к чему и не надо заряжать долбанный револьвер.

Миссис Глаусхоф объясняла, что вовсе не собирается стрелять в долбанный замок, лучше она постреляет в майора и долбанного коммуняку, который ее тяпнул. Вот только зарядит долбанный револьвер, и тогда им не жить. Что же это долбанные патроны, мать их так, не лезут, куда им положено?

В окне мелькнуло лицо Уилта. В тот же миг стекло разлетелось вдребезги, из окна вылетела настольная лампа с огромным абажуром и повисла на шнуре. При виде лампы полковник Эрвин содрогнулся. Даже ядреная похабень, которой сыпала миссис Глаусхоф, не шокировала его так, как этот абажур. Он был оклеен вырезанными из журналов картинками садомазохистского свойства, фотографиями кутят и котят в корзинках, изображениями румяных сердечек и цветочков. Чудовищный коллаж уязвил утонченную душу полковника, и он застыл как вкопанный.

На Глаусхофа конфуз с лампой произвел обратное действие. Его не слишком беспокоило, что пьяная супруга норовит пристрелить русского шпиона – тем более что она, по всей видимости, пытается зарядить револьвер патронами не того калибра. Куда страшнее, если она раскурочит весь дом и выставит необычную домашнюю обстановку на всеобщее обозрение. С перепугу майор покинул относительно безопасное убежище – ванную – и метнулся к двери спальной. Очень некстати, ибо, лишив Уилта последней надежды улизнуть через окно, майорша зарядила-таки револьвер и нажала спусковой крючок. Пуля пробила дверь, плечо Глаусхофа, пластмассовый домик хомяка на стенке над лестницей и воткнулась в ковер.

– Господи! – взвизгнул Глаусхоф. – Она все-таки стреляет! Так ты это серьезно?

– Что-что? – переспросила миссис Глаусхоф. Она сама не ожидала, что простое прикосновение к спусковому крючку может наделать столько шума. Это ее удивило, но не обескуражило. – Что ты говоришь?

– Ужас, – простонал Глаусхоф. опускаясь на пол.

– Думаешь, не смогу отстрелить долбанный замок? – петушилась миссис Глаусхоф. – Думаешь, слабо?

– Нет! Не надо! Господи, я умираю.

– Ипохондрик! – проорала миссис Глаусхоф, очевидно, сводя какие-то старые счеты. – А ну прочь от двери! Щас я выйду.

– Только не это, – пискнул Глаусхоф, во все глаза глядя на пулевое отверстие возле дверной петли. – Не стреляй в замок!

– Почему это?

Глаусхоф не нашел, что ответить. Не дожидаясь, когда жена вновь откроет пальбу, он откатился в сторону и кубарем загремел по лестнице. Грохот падения встревожил майоршу.

– Глауси, ты жив? – спросила она и одновременно нажала курок. На этот раз пуля угодила в декоративный мешочек со всякой дребеденью.

Уилт сообразил, что еще немного – и его постигнет участь мешочка и майора И он решился. Ухватив табуретку с сиденьем, отделанным розовыми оборочками, он хрястнул миссис Глаусхоф по голове.

– Крутой мужик, – пробормотала она и растянулась на полу. Насчет Уилта она, как всегда, заблуждалась.

Уилт раздумывал. Если Глаусхоф жив – а судя по звону стекла этажом ниже, так оно и есть, – то высаживать дверь нет смысла. Уилт подошел к окну.

– Ни с места! – крикнули ему снизу.

Уилт замер. Возле дома застыли пять человек в военной форме с пистолетами наизготовку. В кого они целились, было ясно с первого взгляда.

21

– Будем рассуждать логически, – предложил мистер Госдайк. – Что подсказывает нам здравый смысл? Пока у нас не будет достаточных оснований утверждать, что вашего супруга удерживают в Бэконхите против его воли, вы не можете обращаться в суд. Вы меня понимаете?

Ева в упор взглянула на адвоката Она понимала одно: тут ей ничего не добиться. Это Мэвис насоветовала ей обратиться к мистеру Госдайку, а то, дескать, она еще наделает глупостей. На самом деле Мэвис, конечно же, боится не глупостей. Просто ей не хватает мужества действовать без оглядки, идти на риск.

– В конце концов, может, ты имеешь право подать на него в суд, – объясняла Мэвис на обратном пути с базы. – Надо сперва все обстоятельно разузнать.