Звездный демон (СИ)

- Он нас пленил! – выдавил один из стражников, поймав взгляд второго. – Пленил, а потом отпустил!.. Нужно доложить господину!..

- И что ты сделаешь? Оставишь узника без присмотра? Господин – человек, - понизив голос, высказал второй воин то, о чем уже негласно запрещалось упоминать вслух, но о чем все помнили, хотя царь теперь и считался божественным.

Особенно хорошо природа их царя помнилась вот после этого.

- Что наш повелитель сделает против такого? – закончил стражник, ткнув пальцем за угол. – И разве можно кому-нибудь оставаться с этим демоном наедине?

Оба замолчали, крепче сжимая свои энергетические копья.

Люди были почти во всем правы – Ра на них воздействовал; но он не подчинял их, а прощупывал. Попытаться загипнотизировать обоих сразу, чтобы они его выпустили, было бы и слишком рискованно – люди были вооружены – и слишком нерационально. Ментальное воздействие требовало немалых энергетических затрат; а охрану, конечно, расставили по всему дворцу и предупредили. Ра не только рассуждал логически: он мысленно прощупал дворец, на короткое время словно бы выйдя из тела и мощно расширив сознание, - хотя и оставался привязанным к своему телу и телу носителя. И после этого усилия уже почувствовал себя опустошенным.

Гоаулд склонился к коленям, тяжело дыша. При таком расходе энергии надолго его не хватит.

А ему нужно поберечь силы для встречи с тем, в чьих руках его судьба.

Ра прислонился к стене и опять закрыл глаза, стараясь не тратить энергию даже на мышление. Гоаулд сидел бездумно и безвольно – он копил силы для страшной схватки, интеллектуальной и ментальной. Имей Менес опыт и мудрость учителя Неби, он десять раз подумал бы, прежде чем хотя бы приблизиться к своему пленнику; а еще вернее, при таком опыте и мудрости он бы сдался сразу.

Потому что такая схватка была не по силам человека.

Однако у молодого царя не было опыта учителя Неби – но был собственный опыт, опыт завоевателя, ни разу до сих пор не терпевшего неудач. Пока его воины боролись с неслыханной напастью, насланной Ра, Менес счастливо расписывал жене, какое благоденствие ждет их народ теперь, когда враг сражен, а его мудрость в их руках. Киа слушала мрачно, но Менес ничего не замечал – а может, просто не обращал внимания на недовольство и тревогу царицы. Ведь она женщина! Разве женщинам не свойственно видеть ямы на ровном месте?

- Он полон ужаса передо мной, - говорил Менес. – Он слаб духом, как ребенок! Я не понимаю, почему мы до сих пор боялись его, - чего в нем бояться?

Киа покачала головой.

- Дорогой брат, подумай – смог бы Ра править людьми несколько тысяч лет, если бы не был к этому способен? Для человека править и несколько десятков лет – много.

Она осеклась, поняв невольный оскорбительный намек.

Лицо Менеса сделалось упрямым и злым, и он угрюмо ответил, не глядя на жену:

- Пусть так. Но Ра мой, и всего его тайны теперь мои. Я достаточно узнал его - он испугается даже угрозы пытки, не то что самой пытки. Я подержу его без пищи и питья сутки, а на следующую ночь спущусь к нему… и тогда…

Менес прикрыл глаза и совершенно мальчишеским жестом хватил себя кулаком по колену, улыбаясь счастливой улыбкой.

- И тогда пусть только кто-нибудь встанет у меня на пути! – шепотом воскликнул царь. Киа со страхом поняла, что Менес подразумевает и ее. Она могла бы встать у него на пути. И ей пришлось бы очень себя пожалеть, как и любого, кто встал бы сейчас между Менесом и бессмертием – между Менесом и всевластьем…

Фараон привлек ее к себе и жадно поцеловал, утопив руку в ее волосах. Несколько мгновений в комнате было слышно только тяжелое дыхание, словно борьба; и наконец, прежде чем упасть в темную жаркую бездну страсти Менеса, Киа сумела ускользнуть от него на мгновение.

- Менес… кажется, я беременна, - задыхаясь, прошептала царица.

Она солгала вовремя – она сумела сбить мужа с мысли и обезоружить его в достаточной степени, чтобы он не взъярился слишком, когда Киа поступит вопреки его воле. Менес чуть не обезумел от радости; он оглушил ее ласками и поцелуями, а потом вдруг испугался, что повредит ее ребенку, и резко отстранился от Киа, от избытка чувств потрясая кулаками и изливая свои неуемные восторги в воздух. А потом опять забылся и схватил ее в объятия, осыпая полными любви словами, обещая ей весь мир…

Когда обманутый Менес наконец утихомирился и заснул, Киа поняла, что заснул он крепко, а все подозрения насчет нее выветрились у него из головы. Разве может женщина, носящая дитя, злоумышлять против своего супруга и защитника, против отца своего будущего ребенка – разве может она сказать ему хотя бы слово поперек?

Удостоверившись, что может выйти безопасно, Киа бесшумно встала, оделась и покинула спальню. Она делала то же, что сделала много ночей назад – для Мерсу. Мерсу она спасла единственным возможным способом. А это существо, быть может, удастся вызволить по-настоящему…