Звездный демон (СИ)

* Древние египтяне действительно отмечали так называемые “выходы” своих божеств: во время них изображение божества выносилось из храма и показывалось народу. Праздники сопровождались ритуальными действиями, символизировавшими мифические представления о том или ином боге, гаданиями, народными гуляниями.

========== Глава 8 ==========

На другой день Менес приступил к исполнению своих обязанностей с новым и пугающим чувством. Вчера как будто расширилось его видение… он понял, почему мать говорила о жестокости Ра. Вернее, не говорила, а думала так, хотя и пыталась это скрыть от него. Менес лучше понял жизнь, но вместе с тем стал более жестоким и сам.

“Ра дарует жизнь, когда доволен в своем сердце, - думал он. – Ра сжигает все живое, когда гневается. И это правильно”.

Но Менес не знал, как снова посмотрит на своего бога теперь.

Но когда Ра вышел к своим слугам, в новом зеленом платье, с серебряной пластиной на груди и волосами, убранными в косу – особенно хрупкий и юный сегодня – Менес воззрился на повелителя с прежним выражением. Великой любовью и великим трепетом. Что же, разве он не знал, каков Ра в гневе?

День прошел так, как Менес уже привык – хотя к такому невозможно было привыкнуть: это было каждодневное возрождение радости. Ра питал свою свиту силой и счастьем. Он был бог. Если в маленькую голову какого-нибудь из его слуг и закрадывались сомнения, близость к Ра их рассеивала. Ни в чьем больше присутствии они не испытывали таких чувств - радости духа и всего тела…

Но когда наступило время отдыха, Менес почувствовал, что не может отдыхать. Как будто какой-то жучок свербел в его сердце и точил его. Он все еще слышал тот выстрел, видел тот выстрел… и труп.

Менес вышел в коридор и пошел в направлении покоев девочек. Он был один, и отчего-то двигался осторожно, приглушая шаги. Скоро мальчик увидел маленькую тень, замершую у стены, которая через мгновение скользнула к нему.

- Привет тебе, - шепнула Киа. Она улыбнулась, но тут же стала серьезной. Подведенные глаза блестели от волнения.

Менес хотел взять ее за руку, но застеснялся.

- Пойдем, - сказал он, взглянув на нее и тут же потупившись снова.

Они пошли по коридору, как тогда, давно, во время первой несостоявшейся прогулки – но больше не были беззаботными детьми. Вернее, Киа уже тогда была озабочена, а Менес этого не видел или просто не подумал…

- Я хотела с тобой поговорить, - тихо сказала Киа через некоторое время. Вокруг по-прежнему не было никого, но Менес тут же настороженно огляделся.

- Слушаю тебя, - сказал он.

- Ты тогда спросил, одна ли я в семье, - произнесла Киа. – У меня было две сестры и брат, самый младший.

- Было? – прервал ее Менес.

- Да, - ожесточенно ответила девочка. – Мой брат умер от лихорадки, а следом за ним умерла моя младшая сестра. Ты разве не знаешь, как часто болеют простолюдины?

Менес, ощущая большую неловкость и жалость, вздохнул и подергал себя за косу.

- И что же? – спросил он.

- Слушай, - ответила Киа. Она на него не глядела, точно ощущала такую же неловкость в его присутствии. – Когда нас осталось двое, я и Бекет, отца заметил один человек из дворца. Мой отец особенный, - по губам ее скользнула улыбка, - он сам научил себя “божественной речи” и рано научил меня. А еще он очень умен. Ра узнал о Неби, и тогда всю нашу семью взяли в Мен-Нефер-Ра, приблизив ее к трону.

Киа помолчала. Менес слушал ее не прерывая.

- Все в нашей деревне мечтали о городе бога, - продолжала девочка. – Каждый надеялся, что его отличат и для него кончится такая жизнь. И для нас она кончилась. Это иногда происходит с черными людьми, но гораздо реже, чем с вами, и для нас это огромное счастье…

- Да, конечно, - сказал Менес.

Он снова вздохнул, глубоко взволнованный рассказом. Мальчик еще не вполне понимал, к чему ведет Киа. Может, ей просто хочется поделиться тем, что у нее на сердце?

- А где же твоя сестра? – спросил он.

- Здесь, со мною, - улыбнувшись, сказала Киа. – Она тоже жрица Ра. Ты не знал?

- Нет, - сказал изумленный Менес. – Почему ты не говорила?

- Потому что ты не спрашивал, - ответила девочка.

Они еще некоторое время шли молча, а потом вдруг Киа села на пол у стены, обхватив колени руками. Удивленный Менес сел рядом.

- Ты что? – спросил он.

- Не могу ходить, когда такое говорю, - тихо пояснила девочка, разглаживая на коленях свой голубой калазирис. – И это опасно…

Менес подумал, что еще большее подозрение они могут вызвать, если их найдут сидящими рядом в коридоре у стены, но промолчал.

- Но в деревне осталась семья моего дяди, - продолжила Киа. – Того, которого вчера…

Она вдруг словно вспомнила, что ее дядю застрелил отец Менеса, и бросила на мальчика взгляд, в котором была ненависть. Не к нему именно. Ко всей его… породе.

- И вот, - со слезами сказала Киа. – У моего дяди большая семья, и я не знаю, что они будут делать теперь. Он же кормил их.

- Но что побудило его сделать это? – спросил Менес. Он не знал, как ее утешить, вообще не знал, что тут можно сказать.

- Есть много причин, которые могут к такому побудить, - ответила Киа.