Звездный демон (СИ)

Вечер они провели вместе, и Менес остался у жены на ночь. Он владел ею, а она принадлежала ему с тем же наслаждением, что и в дни их юности. А утром они встали на рассвете, как вставали всегда, и отправились охотиться в пустыню; царская охота требовала больших приготовлений всего двора, и это шумное острое развлечение заняло целый день. Менес убил нескольких газелей, а его свита на обратном пути настреляла в камышах уток. Вечером будет веселое пиршество.

Возвращаясь пешком в сумерках во дворец, Менес и Киа, возглавлявшие процессию, первыми увидели человека, выбежавшего им навстречу и тут же грянувшегося ниц. Это был не приветственный, а покаянный жест.

- Что такое? – крикнула царица.

- Убит благородный Нэзи, наставник царевича! – выкрикнул несчастный вестник и опять упал в пыль.

* Прядь волос, которую египтяне оставляли на бритых по обычаю головах детей.

* Овальная рамка, в которую заключалось царственное имя.

========== Глава 73 ==========

Несколько мгновений висела тишина. От прохладного ветра потные тела охотников, казалось, закостенели; Киа слышала, как гулко бьется ее сердце. Как барабан на ее торжественных похоронах.

И она прервала эти проводы, разнуздавшиеся у нее в мозгу:

- Встань! Кто убил Нэзи и когда? – крикнула царица человеку, лежавшему перед ней, как половая тряпка.

Вестник неуклюже поднялся, и она чуть не плюнула в его залитое слезами грязное лицо. Как она ненавидела этих рабов!

- Наставнику сына его величества… перерезали горло. Совсем незадолго до твоего возвращения, госпожа, - пробормотал несчастный, думавший, несомненно, только о том, что его прикажут казнить за такие вести. Киа презрительно поджала губы. Много чести!

- Идемте, - приказала Небт-Маат всем спутникам, в том числе и фараону; и все молча послушались. Киа не смотрела на мужа. Ей было так горько, так тошно, что больше всего хотелось бы отправиться следом за Нэзи. Только бы не видеть больше этого коронованного лицемера, этого бога с сердцем гадюки.

Менес взял ее под руку, и Киа изумилась его невозмутимости и бесчувственности. Хотя разве следовало ожидать другого? Что бы сказали люди, узнав, что в сердце у бога, которому они курят фимиам?..

А ничего бы не сказали. Люди рады беспечно плясать вокруг своих идолов и затыкать уши, если кто-нибудь скажет им правду о них.

Они в гнетущем молчании вошли во дворец – бедняга вестник давно спасся бегством, далеко опередив царственных особ и их свиту; но Киа было уже все равно. Вдруг она ощутила, как Менес сжал ее локоть, а потом услышала над ухом шепот:

- Успокойся, Киа, ведь ты царица! Ты уже не воскресишь его!

Киа резко повернулась – и в следующий миг чуть не плюнула в лицо главному идолу страны. Но вокруг стояли их подданные, те, кто не был виноват в смерти Нэзи; и Киа сдержалась, больно закусив губу.

Должно быть, выражение ее глаз было достаточно красноречиво, потому что фараон сделался холодным и отстранился. – Нехси, - позвал его величество своего телохранителя и хранителя царской печати, здоровяка с такой темной кожей, что он напоминал негра.* – Проводи великую царицу в ее покои! Она ранена в сердце смертью своего слуги и друга и не сознает себя!

“Ах ты, скотина”, - подумала Киа.

Царица отпрянула от Нехси прежде, чем тот дотронулся до нее своей лапищей, и обожгла его таким взглядом, что гигант отшатнулся.

- Царица сознает себя! – крикнула она, действительно не владея собой. – Я желаю немедленно увидеть тело Нэзи и выслушать всех придворных, слуг и даже рабов, которые могли бы свидетельствовать об этом преступлении!..

Лицо у Менеса стало таким, что Киа показалось – он прикажет выволочь ее отсюда силой; но Менес сдержался, как и его жена. Перед ним была не наложница, не служанка и даже не обыкновенная придворная женщина; а его великая царица, Владычица Истины, его второе “я”.

- Хорошо, - сказал фараон. – Начнем дознание сейчас же, царица права. Где тело?

Вестник так и не отыскался; но уже набежали другие слуги, которые с испуганной готовностью стали показывать царю и царице дорогу.

Их привели в коридор, к которому примыкали комнаты царицы – и царевича, жившего пока на женской половине. “Мой сын жив?” - чуть не вырвалось у Киа, только сейчас вспомнившей о Джере. Конечно, жив, тут же сказала царица себе; будь наследник престола мертв, они бы об этом узнали, едва войдя во дворец – даже если бы трус-вестник не посмел предупредить их возвращение такими словами.

- Где царевич? – спросила Киа.

Они уже остановились над телом Нэзи, но царица могла спрашивать спокойно – первое потрясение прошло.

- В своих комнатах, великая царица, - доложили ей. – С ним его раб и стража.

- Хорошо.

По лицу отвечавшего Киа заключила, что он не врет. Она устремила холодный взгляд на труп своего самого верного слуги, и сердце ее тут же сжалось от нестерпимой боли. Причина смерти не вызывала сомнений. Шею Нэзи алым серпом перехватила глубокая рана, из которой натекло немало крови на грудь и на пол. Очевидно, именно здесь он и был убит; и брошен на пол до того, как кровь остановилась в жилах.