Звездный дождь-2

Что-то ворохнулось в груди. Горькое, острое, почти невыносимое, настолько, что совсем неважно стало, будет ли прок от слез. Просто невозможно стало ни смотреть, ни говорить, ни думать - она уткнулась в рубашку Сина, закусила пальцы, зажмурилась... и почти задохнулась, и когда в белой вспышке, вдруг полыхнувшей перед глазами, мелькнуло удивленное лицо Дана... а потом погасло вместе с сознанием.

В форте Сассуор в двадцатый раз проверявший браслеты Дан изумленно вскинулся, когда тесную комнатушку буквально затопили запахи каких-то южных трав и аромат печеного хлеба. На пушинку даже показалось, что он видит Латку, Латку, которую почему-то обнимал Син... но руку резко дернуло, обжигая болью, "альтернатива" грянулась со стены, угодив в крысиную нору, и видение пропало, обдав на прощанье ароматом спелых яблок...

- Нничего себе фокусы! - ошеломленно проговорил Дереш-младший, обнаружив, что возвращаться привидевшееся не собирается. - Мне что, теперь уже не только запахи мерещатся, но и призраки доставать будут?

Призраки остались безмолвны. Точнее, призрак - тонкий бледный росток, деловито пропихнувший из трещины в полу блеклую зеленоватую головку и старательно потянувшийся к предполагаемому солнцу. Прямо рядом с постелью мага... если, конечно, настил из досок, правда, прикрытый кучей соломы, можно назвать постелью.

- Это что еще за... приятель, а ты адресом не ошибся? Тут с солнцем проблемы... да и с водой тоже.

Росток, уже успевший развернуть два первых листка, на пушинку замер, потом качнул стебельком и снова принялся за свое нелегкое дело. Он явно не считал проблемой отсутствие солнца.

- Ну как знаешь, - озадаченно выговорил Дан, пытаясь сообразить, что это такое сейчас было... и есть, между прочим. Он что, с Латкой даром поменялся? Или как?

Ссадина на руке болела и кровила. С трудом оторвав глаза от ростка (тот отрастил еще два листика) он опустил глаза и едва не вскрикнул. Чем бы ни была странная сила, след от нее остался. Конечно, она могла бы быть и поласковей - в левого запястья будто ножом срезали кусок кожи, но Дан в претензии не был. Потому что темное железо браслета... его тоже срезало. Теперь он держался на тонкой, не шире пальца младенца, полоске...

Х-холодно... тут так часто холодно...

Особенно в воде. Откуда здесь вода? Холодная...

- Син! Син! Да открой же глаза, Злишево копыто! Что ты опять вытворяешь?

Глаза открыть трудно. Слабость такая, будто сутки без продыху иблик таскал. Но приказ звучит очень жестко. Приходится открыть. И сразу напороться на яростный взгляд старшего.

- Что ты с Латкой сотворил, зиррат тебя накрой! Что это за лужа и какого Злиша вы в ней валяетесь?

Лужа? Да это целый бассейн! Настил под навесом, погасшее кострище, его мешок с небогатыми вещами - все было в воде. И девушка. Ее смотрел лекарь. Отведя с лица мокрые волосы, он торопливо проверял глаза и сердце, слушал дыхание, а она отпихивала его руку и бормотала непонятное.

- Я кого спросил? Что вы тут делали? - старший был сердит. Вода быстро превратила землю в грязь, и эта грязь щедро украсила прибежавших на шум.

- Я не...

- Подождите. Где ты взял это? - перебил седоволосый. И, не обращая внимания на грязь, осторожно присел рядом, неотрывно глядя на кусок серого металла, проткнувший кожу. От ранки расходились боль и нехороший холод, и Син торопливо выдернул "занозу". Протянул седому. Но тот не взял, только посмотрел, как на ядовитую змею.

- Мне кто-то объяснит, что происходит?! - вскипел старший. Стало теплее, от воды начал подниматься пар. Аркат не отрывал глаз от серого осколка.

- Кажется, сегодня мы не дождемся вашего товарища через сны.

- Это значит, что мы его... не найдем?..

..Туман плыл над лагерем, словно хозяин, присматривающий место для постройки... мягко вился над болотом; у огненной пелены он медлил и замирал, будто понимал, что пламя для него смертельно... и все равно плыл...

Пока не расцвел сразу десятком огненных букетов.

Грохот рухнул как горный обвал. Тяжко, шумно, больно. Земля бьет в спину, в голове вспышка боли, лицо засыпает мусором... Кто-то кричит рядом, нет, ревет, надрывно, яростно, бьет хвостом и крыльями... раненый дракон... пламя хлещет по грязи, и клокочущая грязь твердеет, покрывается трещинами... и потом становится сажей и черными хлопьями носится по воздуху.

Син поднимается на колени, стирает с лица грязь - в черных глазах отсвет огня.

- Что это...

- Не вышло, - тяжело роняет Тир. - Они все-таки решились штурмовать.

- Чем? Что это такое?

- Кулеврины. Южное изобретение!

- И что теперь делать?

- То, что задумали. По местам!

- Да чтоб вас злишевы твари любили! От и до, да чтоб без продыху! - скрипнул один из группы одетых в странную черно-коричневую одежду людей. Группа только что спустилась с уступа очень подходящей горки, замаскировала веревки и уже готовилась похватать спящих, когда грохот ощутимо тряхнул землю и на головы скалолазов посыпались камни. Хвала Судьбине, некрупные, иначе поминать злишевых тварей было бы просто некому. - Да они что, охренели? Тут же мы!