Звездный гамбит

Ему ничего не оставалось, как принять рассказ старика, довериться его воспоминаниям — ведь тот был единственным очевидцем невероятных событий. «На самом деле в его истории нет ничего невероятного, — подумал Алган, — звездолеты, несущиеся со скоростью света, отодвинули границы возможного. Мир как-то сразу раздался во все стороны, человеческий опыт оказался слишком скудным, и все, что выходит за его рамки, кажется чудесами и фантастикой». В человеческой истории подобное случалось — так было, когда на Земле европейские мореплаватели открыли новые материки, и сомнение уступило место вере. Потом земли освоили, и люди забыли о недавнем опьянении новым. А в космосе сколько бы люди ни открывали миров, еще больше их оставалось неоткрытыми. Люди забыли, что границ познания не существует. Они могли освоить любую планету, если только ее не заняли другие.

— Меня мало волнует, поверите вы или нет, — сказал старик, и голос его вдруг стал старчески пронзительным. — То были люди, как и мы, и прибыли они с противоположного конца Галактики. Их раса появилась в условиях, сходных с земными, и мне не надо было пересказывать историю их рода. Я вдруг сообразил, что знаю ее. Это была история рода человеческого. Конечно, с некоторыми отклонениями. Природа отнеслась к ним с большей снисходительностью, чем к нам. Они прошли более долгий путь развития. Но он был не столь извилистым. Они совершили меньше ошибок, хотя их тоже было предостаточно. Их язык совсем не похож на наш, он более гибок и одновременно сложнее любого человеческого языка. У них иной звуковой аппарат — я не мог повторить многие из звуков их языка, а наши фонемы оказались непроизносимыми для них. Но языковые различия не могут быть барьером между людьми. В Освоенной Галактике существуют и существовали разные языки, однако люди есть люди. И пришельцы тоже были людьми.

— Случайность, — выдохнул Алган. — Галактика так обширна.

— Может быть, — тихо откликнулся старик, — может быть. Я никогда не понимал, что такое случайность. И не верю в случайность одновременного развития нескольких человеческих рас в различных точках Галактики, равно как и в случайность их встречи именно в тот момент, когда они научились звездоплаванию. У меня есть веские доводы. Подождите немного. У меня пересохло в глотке. Принесите из хижины металлический кувшин и пару стаканов — вы найдете их на полке над дверью.

Алган встал, положил шахматную доску на чурбан, служивший ему сиденьем, и пересек двор, шлепая по лужам, которые казались кровавыми в свете пурпурной звезды. Ему пришлось нагнуться, чтобы войти в низкую дверь, и некоторое время его глаза привыкали к розовому полумраку хижины. Весь пол, кроме двух дорожек, от двери до кровати и от кровати до стола, был покрыт толстым слоем розовой пыли, свидетелем неумолимого бега времени.

Но годы, проведенные здесь старым пилотом, были пустяком в сравнении с годами, прожитыми в космосе и наполнившими память старика неизбывными воспоминаниями. Он родился во времена столь далеких предков Алгана, что их имен не сохранилось ни в древнейших запыленных архивах, ни на кладбищенских плитах древнего Дарка. Он очень долго путешествовал среди звезд, и нить его жизни необычайно растянулась. Старик был своего рода ископаемым, заброшенным течениями космоса на эту бедную отдаленную планету. Он обманул время, но время все же отметило ему.

И отметило по-своему: оно не давало забыть о себе — покрыло толстым слоем розовой пыли пол и мебель, кристалл, найденный в неизвестных горах, череп редчайшего животного, древнее ружье с ремнем из ломкой кожи, висевшее на гвозде.

Алган нашел металлический кувшин и два стакана.

— Спасибо, — поблагодарил старик. — Мне стало трудно двигаться. Пару лет назад я еще сражался со здешним лесом, но теперь с работой покончено. Всему приходит конец.

Алган пригубил напиток — он был тягучим и сладким.

— Если говорить точнее, они прибыли не с противоположного конца Галактики, но место их рождения столь отдаленно, что мы не видим их звезды — она растворена в тумане мириадов солнц. Их экспедиция удалилась от своей базы еще дальше, чем мы. Я уже говорил, что их звездолеты были не столь совершенны и быстры, как наши. Но продолжительность полета не играла для них той роли, какую играла для нас. Их мало волновало, проведут они жизнь в звездолета или на родной планете. Их рассуждения были сходны с рассуждениями людей Бетельгейзе, они мыслили в терминах бесконечности времени и пространства. Но это не суть важно.

Вам известно, что картографы искусственно разделили Галактику на четыре четверти и триста секторов. Освоенная Галактика занимает первые четыре сектора. Их звездная система располагается в двенадцатом секторе, если считать от Земли, и на расстоянии вдвое меньшем от Центра Галактики, чем Солнечная система.