Звёздный «Кентавр». Первая ступень

Напарник тряс головой и уже не мог связать двух слов. И тут я сообразил, что он мертвецки пьян.

— Командир, я всего лишь открыл одну бутылку и то половину разлил.

Глаза у него блестели, он краснел и задыхался.

— Иди, проспись и клянусь небом, это последнее предупреждение.

Сухо прокашлявшись, он потёр нос и вышел из кабины. Я чувствовал, что на него нельзя положиться, и тут ещё робот сломан.

— Ты не голоден командир? — услышал я за спиной бархатистый женский голос.

— Юнита! Ты жива!

Я схватил её двумя руками и сильно прижал к себе. От нахлынувшей радости поцеловал в щёчку. Она молчала и только уголки губ выдавали растерянность.

— Спасибо, вы сохранили мне жизнь.

Она стала серьёзной и вытягиваюсь в струнку как солдат на плацу, ждала дальнейших распоряжений.

— Расслабься и присядь.

Я усадил её в кресло и погладил. Волосы Юниты приятно щекотали кожу рук.

На мгновение я остановился и заглянул ей в глаза. Сейчас они абсолютно ничего не выражали.

— Так всегда поступают люди. Они никогда не бросают друзей. Не стоит благодарностей, лучше расскажи, почему порвался трос.

— Он зацепился за острый стержень обшивки, и когда я пыталась его подтянуть, он лопнул.

Связь пропала, и я оказалась на краю гибели. Второй трос мог в любую минуту оборваться. Мне ничего не оставалось, как только отпустить его и погибнуть.

— А ты не боялась?

— Нет, хотя мне было жаль, что я так и не смогла вам помочь.

Она опустила голову на грудь и замолчала.

— Брось, всё в порядке. Самое страшное позади и не стоит вспоминать. Давай сообрази, что-нибудь перекусить. Я голоден как волк.

Юнита удалилась, а я принялся восстанавливать кабину. Серёга уже многое исправил, и надо было установить приборы, и попробовать запустить. Они моргали разными цветами, щёлкали, пищали. Увлёкшись, я не заметил, как вернулась Юнита.

— Ваш завтрак, командир.

На подносе стояла тарелка с беконом и кусочками форели. Салат из свежих овощей щекотал нос и пробуждал аппетит. Набросившись на еду, я глотал, не пережёвывая, настолько было вкусно.

— Вкуснотища, пальчики оближешь. Спасибо Юнита. Где мой помощник?

— В каюте песни поёт.

— Какие песни? О чём ты?

— Он поёт о нелёгкой доле бурлаков на Волге.

— М-да, молодец, может знаменитым певцом станет. А, что? Хорошие тенора нынче в дефиците, так, что… Оставим его на ближайшей планете, и пускай там поёт песни о земле русской.

Юнита улыбнулась и достала планшет.

— Командир впереди планета Нэкс, там можем совершить посадку.

Я посмотрел на Юниту удивлёнными глазами.

— Ты хочешь, чтобы у нас забрали корабль и переплавили? А экипаж растерзали? Насколько я знаю, они враждебно относятся к землянам.

— Не все командир, уверяю вас. Другая сторона планеты вполне пригодна для жизни. В моей базе данных есть все необходимые сведения. Вот посмотрите на экран.

То, что я увидел, поразило меня настолько, что я сразу согласился с Юнитой. Жизнь на Нэксе, была такой же, как на Земле. Густые леса, горы, реки. И уровень кислорода позволял находиться без скафандра. Правда, местное население вызывало не большое отвращение, пугающей внешностью. Но это без привычки, успокаивал я сам себя. Спустившись вниз, я решил проведать помощника. Тот храпел на весь отсек. Корабль казался пустым и безжизненным. Приняв душ и выбрившись, я одел парадную форму и направился к экипажу. Необходимо было выявить мятежника и с ним покончить.

— Выходи строиться, — приказал я перепуганным солдатам. Они таращились из темноты как тараканы, и боялись промолвить лишнее слово.

Неровная шеренга мало походила на строй. Солдаты опускали глаза и трусливо переминались с ноги на ногу. Я холодно смотрел им в глаза, сверля каждого пронизывающим взглядом.

— Я хочу выяснить, кто первым предложил выкрасть модуль? У кого хватит смелости признаться? Если этот человек не выйдет, мне придётся всех оставить под замком. Вплоть до возвращения на базу. Не обещаю, что когда вернёмся домой, зачинщик не будет наказан. Но! Гарантирую, что буду просить командование о смягчении наказания. Итак. Кто первым предложил покинуть корабль.

— Это я командир.

Из строя на полусогнутых ногах вышел Симашкин, подтянул брюки, и оскалился как волчонок.

— Надоела мне эта армия. Сил нет. Можешь командир пристрелить меня. Уже не могу.

Он упал на колени и закрыл лицо руками. Голос его дрожал, как у ребёнка.

— Кто ещё?

Вторым вышел Макаров и без страха посмотрел мне в глаза. Я выдержал взгляд и спросил:

— А тебе чем служба не нравиться?

— Всё мне нравиться, просто мы с Симашкиным старые друзья, вот я и решил поддержать товарища.

— Тебе надо было попытаться отговорить его, а ты… Это все?

Остальные восемь человек не проронили ни звука.