Звездный колокол

— Вот идиот настырный… Простил сто раз уже, сколько можно повторять одно и то же, — огрызнулся Кир.

— Спасибо, — усмехнулся Ит.

— Да завсегда пожалуйста.

— Слушай, — Ит остановился. — У меня вопрос… можешь на него не отвечать, но все-таки. Скажи, ты был женат?

Кир остановился, посмотрел на Ита долгим, изучающим взглядом.

— Был, — ответил он односложно. — Еще вопросы есть?

— Нет, — покачал головой Ит. — Прости, что спросил. Мы же тебе сказали, и поэтому я рискнул спросить тебя. Больше не буду. Прости еще раз.

— Все нормально, — успокоил Кир. — Да, я был женат. Он погиб. Уже давно. С тех пор я один. Этого достаточно?

— Да. Более чем, — заверил Ит. — Я больше не буду спрашивать.

— Так спрашивать больше и не о чем. — Кир пожал плечами. — По-моему, с самого начала и так все было ясно. Будь я сейчас женат, на кой бы мне вы сдались на этих чертовых тестах?

— Это верно, — покивал Ит. — Пошли домой, в самом деле. А то скоро уже рассветет, по-моему.

* * *

Ит робко сунулся в комнату. Скрипач сидел на диване, прижимая к груди одеяло, и сердито смотрел на него. На столе горел светильник, и Ит тут же понял, что Берта, по всей видимости, спускалась — добраться до стола и зажечь лампу самостоятельно Скрипач не сумел бы.

Ит вошел, следом за ним, согнувшись, чтобы пройти в низкую дверь, протиснулся Кир.

— Ну? — осведомился Скрипач шепотом.

— Все нормально, — заверил его Ит.

— Да что ты говоришь, — нахмурился Скрипач. — Гревис, давай лучше ты.

— Правда, все в порядке, — подтвердил Кир. — Мы просто, видимо, друг друга недопоняли.

— Угу, конечно, — сардонически усмехнулся Скрипач. — Особенно с этим вот, — он ткнул в Ита пальцем, — легко друг друга недопонять. Один раз так недопоняли, что едва Богу душу не отдали. Причем оба. Ит, включи мозги! Ну просто для разнообразия, раз в жизни, попробуй!.. Ты чем старше становишься, тем тупее делаешься. Сколько можно жить идиотом, а?!

— Ты на него не ругайся, — примирительно попросил Кир. — Солнышко, правда, он действительно ничего плохого…

— Вы спать сегодня будете, или так до света мотаться решили? — крикнула со второго этажа Берта. — Выяснили наконец, кто прав, кто виноват?

— Выяснили, — сообщил Скрипач уже в голос. — Все хорошо.

— Тогда ложитесь!.. И учтите, что в этом курятнике слышимость стопроцентная.

* * *

Через пару-тройку дней жизнь стала постепенно входить в некое подобие ритма, и все с удивлением поняли, что ритм этот им почему-то нравится все больше и больше. Ит с Киром по утрам начали тренироваться — убегали на час, а то и больше, в лес, разминались, как положено, потом устраивали себе хорошую выкладку — Кир утверждал, что лучше всего успокаивает нервы добротная физическая нагрузка. Возвращались, мылись из бочки холодной, пахнущей железом водой. Будили Берту и Скрипача, совместно готовили завтрак. После завтрака наступал черед Скрипача тренироваться. Первые дни ему приходилось тяжело, но постепенно ноги начали работать — по крайней мере, он уже мог пересесть с дивана на стул или дойти на костылях от комнаты до терраски.

— Ничего, ничего, — говорил Ит. — Скоро втроем бегать будем. Увидишь.

Скрипач поблажек для себя не делал, не ныл, не жаловался. Конечно, ему было трудно (это видели все), но характер у Рыжего был железный, и сомневаться в том, что где-то через месяц он восстановит ноги полностью, не приходилось.

После тренировки наступало «ленивое время» — по крайней мере, ленивым оно было для Кира и Ита. Берта уходила на терраску, обкладывалась со всех сторон бумагами и углублялась в расчеты. А Скрипач дремал рядом с ней на кровати, которую ему стащили с чердака, под стрекот полуденных кузнечиков, оккупировавших малину.

Через несколько дней ошалевшие от безделья Ит и Кир зачем-то перекопали часть малинника. Потом Ит по дороге в магазин выпросил у какой-то бабки семян редиски, укропа и три полудиких желтых лилейника — таким образом начало для будущего огорода и клумбы было заложено.

— Делать вам нечего, — ворчала Берта.

— Совершенно нечего, — подтвердил Кир. — Абсолютно.

— Ладно, развлекайтесь…

Редиска, к чести ее сказать, взошла на удивление быстро — сорт этот, называвшийся «пятнашка», оказался селекционным, и урожай можно было собирать уже через две недели. Лилейники отлично прижились, а вот с укропом что-то не заладилось, всходы получились чахлыми и напоминали жалкие хвостики. Видимо, почва после малины оказалась для укропа слишком бедной.

— Удобрить бы это все чем-то, — сокрушался Ит. — Может, договориться в колхозе?

— Вот только не надо сюда навоз привозить!.. — взвилась Берта. — Чтобы тут провоняло все?! Ну спасибо!..

— А откуда про это дело знаешь? — удивился Кир.

— Откуда… у нас возле дома сад большой… был, — поправил себя Ит. — Мы же сами выращивали все. И цветы, и зелень понемножку. Ничего серьезного, правда, не сажали, только то, за чем сутками следить не нужно. Мы же постоянно на выездах, поэтому с посадками не разбежишься.

— Гермо, — ткнул его железным пальцем в бок Кир. — Говорю же, любой гермо любой тетке сто очков вперед даст… так ведь не верят.

— Кто не верит? — не понял Скрипач.