Звездный корсар

Девушке казалось, что она пребывает в центре всеобъемлющей сферы, а вокруг нее происходит сказочная мистерия. Она видела, слышала, ощущала, обоняла - не задумываясь, как именно, - что вся беспредельность раскрывается перед нею. Пространство исчезло, время пало, все близкое и далекое оказалось рядом, возле нее, в ней. И она стала частицей Вселенной и самой Вселенной. Все пронизывала мелодия Молчания (иначе не назовешь неслышимой Музыки, несущей на своих волнах миры), и той мелодией была сама Гледис.

Она превратилась в сказочное сплетение цветов, музыкальных консонансов, радужных фейерверков, героических мечтаний, поэтических вдохновений - всего лучшего, о чем она думала, читала, чего жаждала, призывала, надеялась. Все было воедино и отдельно. В нераздельности и независимо. В общности и самой полной индивидуализации.

Гледис узнавала знакомые цветы. Но эта близость проявлялась не в форме или в запахе. Они открывали такую многоликость пластики, трансформации, изменения, что казались синтезом тысяч и тысяч растений, пламенными фонтанами импровизаций. Перед восторженным сознанием девушки возникали окоемы далеких миров, сказочных кораблей, неслыханно могучих существ и сущностей, дерзновенных свершений свободного разума, вышедшего из плена инферно.

Психика держалась на грани восприятия, сознание изнемогало. И тогда Гориор окружил ее неким покрывалом, подобным пламенному крылу. Мир ноосферы внезапно исчез, растаял. Лазоревая мгла обняла Гледис, и они снова оказались в знакомой комнате. Корсар склонялся над нею, в его прозрачных, аквамариновых очах читалась тревога.

- Тебе плохо?

- О нет, - прошептала она, благодарно улыбнувшись. - Ты поднял меня так высоко, что возвращения назад нет. Лучше умереть, исчезнуть, чем знать о таких мирах и не идти к ним. Но...

- Что?

- Что-то происходит во мне. Боль и тревога...

- Расскажи мне...

- Скажу. Только позже. Хочу отдохнуть, подумать. Пусть моя душа примет Новый Мир, как... как бутон, вырастающий из моего сердца...

- Мудро решила. Я оставляю тебя. Ты свободна решить свой путь.

- Ты придешь, Гориор? - умоляюще спросила Гледис.

- Когда позовешь меня - приду.

Но уснуть Гледис не смогла. Волны несли ее тело в безвесть. Тишина оглушительно гремела аккордами дисгармоний. Не сходит ли она с ума?

Где ее путь? Лететь в бездну, указанную Гориором? Для Полета нужны крылья. Не искусственные, не привязанные добрым волшебником к плечам, а взращенные несокрушимою волей духа. Вырастила ли она их? Ей еще страшно. Позади детство, юношеские годы. Беззаботные, неповторимые. А затем - мир, открытый Кареосом. Пылкая любовь. Вот они идут по берегу моря. Под ногами нежно поет песок. На горизонте всходит Дориан - зеленоватый спутник Ораны - и сеет призрачные отблески на феерический морской простор. Кареос останавливает Гледис, кладет чувствительные ладони на ее плечи. Она ощущает, как в сердце рождается неясная тревога, томление, жажда объятий.

Он берет ее на руки и баюкает, напевая какую-то древнюю песню. Нет, нет, то лишь мелодия, возникшая еще тысячелетия назад у племен экваториального пояса, а слова - новые. Это ЕГО слова. Правитель обращается к ней, к своей подруге.

Кажется, так было всегда. И никогда не остановится, не исчезнет счастливое мгновение. Над миром будет тишина и слова песни любви: Все влюбленные

своим суженым

сокровища дивные мира

обещают бросить к ногам...

О Гледис моя,

это лишь символ цветистый!

Но когда

это скажу тебе я

верь мне!

Ты - царица миров!

Самоцветы Ораны - твои.

Ароматные хоа - твои.

Воля Планеты - воля твоя.

Верь мне!

Все возлюбленные

своим суженым

обещают звезды с небес

вместо ярких камней.

О Гледис моя!

Это все детские сказки!

А когда повторю это я

верь мне!

Ты - царица небес,

ибо мои корабли к звездоносным мирам проложили пути,

чтоб тебе сообщить

их покорность и чувство любви.

Верь мне!

А затем - пылкие объятия. Неугасимая жадность познать полноту жизни. Какая-то обжигающая кульминация счастья!.. Лицо Кареоса тает. Всплывает в сознании лицо Гориора, его прозрачно-зеленые глаза. В них грусть и тревога.

- Не полетит птица счастья и любви среди туманов Ораны. Кто жаждет вечного, тот пусть оставит временное, кто стремится к бессмертию, пусть отдаст смерти то, что ей принадлежит. Ты жаждешь любви? Все, что подвластно тебе, уже не любит тебя. Все, что желает тебя, - не любит тебя. Только, искренний дар любви - без желанья возмещенья, без ожиданья благодарности - откроет сужденный цветок Невозможного. Стремиться к Небывалому, к Невозможному единственное, ради чего стоит сражаться. То, что достижимо, - призрак. Еще не родившись, оно умерло. Оставь миры возможного, моя Гледис, улетим в мир вечного стремления...

Почти неслышные слова терзают ее. Куда идти? К кому? Почему разрывается сердце? Выбор? А зачем выбор? Разве нельзя объединить их - Кареоса и Гориора? Таких могучих, таких прекрасных? Произошло чудовищное недоразумение. Две космические силы сошлись в противоборстве, вместо того чтобы общими усилиями творить гармонию Нового Мира.