Воспользовавшись короткой передышкой, Лирен вскочил на ноги и стремглав бросился в коридор. Тут было заметно безопаснее, если не считать того, что внизу находился двигатель. Один ровный выстрел - и "Белая Ведьма" разлетится на куски. Но Сильван оказался намного умнее и тут же вывел свой корабль из губительного положения. Два судна снова принялись кружить друг напротив друга, и оба капитана не отводили от противника глаз.
Первым среагировал Никсорда. Резко дав газу, он понёсся прямо на "Белую Ведьму", не страшась тяжёлых протонных пушек. Уже находясь в непосредственной близости от кабины пилота, он снова выпустил несколько выстрелов из лучевых пушек. Лобовое стекло оказалось им не по зубам, и "Ворон" обескуражено вернулся в исходное положение. Тогда Сильван понял, что настал его черёд действовать. Щёлкнув примерно десятком переключателей, он резко развернул корабль носом к судну Никсорды и, расплывшись в безумной улыбке, прошептал:
- Беги, птенчик. Потому что сейчас мы будем обдирать тебе пёрышки...
Все четыре пушки "Белой Ведьмы" разом засветились и издали приглушённый рык. Лирен лишь изумлённо посмотрел на них в иллюминатор и непонимающе уставился на динамик, висевший у самого потолка. Залп из четырёх пушек одновременно требовал невероятных затрат энергии, но Сильвана это, похоже, не волновало. Никсорда до последнего был уверен, что илькаса передумает стрелять, но когда в пушках уже показалось янтарное свечение, вся его уверенность разом рухнула. Резко потянув руль на себя, юноша едва успел поднять свой корабль вверх, прежде чем четыре луча разрушительной силы достигли его. Второй раз напрашиваться Никсорда не стал, да и на борту у него был слишком ценный для Легиона груз. Не произнеся ни слова, он только показал Сильвану неприличный жест и, приглушённо усмехнувшись, направил своё судно обратно на пепельную планету.
Илькаса облегчённо вздохнул и, откинувшись на спинку кресла, пробормотал:
- Поздравляю, ребята. Мы теперь враги Легиона.
Лирен мрачно покосился на динамик и вздрогнул, услышав неожиданный гул, как от падающего тела. На мгновение во всём корабле повисла тишина, но тут Сильван рявкнул так, что задрожали стены:
- Леонард!
Испуганно подскочив на месте, Лирен тут же бросился к лифту. В голове замелькали тысячи возможных вариантов развития событий: Никсорда как-то умудрился использовать на Леонарде тайное оружие, или Лео тоже вдруг начал превращаться в монстра, как тот надсмотрщик... От каждой новой картины Лирену становилось так жутко, что он едва удерживал подступавшую к горлу тошноту. Но стоило ему показаться в кабинет пилота, как Сильван тут же закричал ему:
- Быстро на второй этаж корабля! Там в дальнем конце коридора есть каюта с достаточно глубокой ванной, где-то около метра. Чего ты так на меня смотришь? Я там раньше рыб перевозил. Ну что же ты стоишь! Бегом, быстро! Там есть кран, открывай его на полную мощность и набирай ванну почти до краёв!
Отрывисто кивнув, Лирен влетел обратно в лифт, и, спустившись на второй этаж, бросился искать ванну. Подумать только, на "Белой Ведьме" даже был гидроотсек, благодаря которому корабль снабжался горячей и холодной водой. Найдя таки злополучную каюту, Лирен быстро нашёл ванну, которая уходила вниз наподобие обыкновенного бассейна. Открутив вентиль до предела, юноша устало опустился рядом на пол и уставился на льющуюся из крана воду. Лирену так и не было понятно, что произошло с Леонардом и зачем потребовалось набирать такую глубокую ванну. Но через несколько секунд появился Сильван, таща Леонарда на плече. Даже не посмотрев в сторону Лирена, илькаса беспощадно скинул барда в воду и отошёл на несколько шагов.
- Ты чего творишь? - вскрикнул Лирен и побледнел, стоило ему только перевести взгляд на Леонарда...
Глава шестая. Подопытные.
Лирен теперь самолично убедился, что его новый знакомый однозначно не был человеком. Нет, он очень был на него похож - лицо, тело, руки, волосы... Только не ноги. Их попросту не было! Развернув длинный змеиный хвост, Леонард приоткрыл один глаз и, заметив на себе изумлённый взгляд Лирена, пробормотал:
- Не надо на меня так смотреть. Я предупреждал, что я не человек.