Звёздный отпрыск

Достопочтенный падре Феликс Кир, с которым Геракл часто встречался в шестидесятых годах, наведываясь по делам своей легальной фирмы в столицу Бургундии, неизменно угощал его двойным киром, придуманным специально для советской делегации во время визита Никиты Хрущёва. В отличие от особенно популярного во Франции классического, содержащего одну треть черносмородинового ликёра cr`eme de cassis и две трети бургундского алиготе, в двойной кир к одной части ликёра и двум частям белого вина добавляют две части водки. Со временем кир, вошедший в список официальных коктейлей Международной ассоциации барменов, стал чрезвычайно многообразен. Вместо черносмородинового используют персиковый, клубничный, малиновый, черничный, вишнёвый и какой угодно другой ликёр; вместо белого варианты коктейля могут включать шампанское или красное вино. Русскому нелегалу на чужбине милее всего было кирять напитком, в котором кислые и сладкие добавки служили прикрытием исконно отечественного продукта.

Из-за разницы в часовых поясах первый день в Париже предстоял длинный и утомительный. Гераклу не понравились заграничные паспорта и наспех сочинённые легенды, полученные в аэропорту буквально перед началом регистрации. В отделе внешней разведки, обеспечивающем легализационное прикрытие секретных агентов, как обычно перегнули палку. Он получил паспорт на имя Аполлона Геоцинтовича Иванова – профессора кафедры искусствознания Уральского государственного университета, специалиста по наскальной живописи эпохи неолита. Сирена играла роль его бывшей студентки, ныне ассистентки и молодой супруги.

Образ старика-профессора, знатока искусств, проводящего в Париже очередной медовый месяц с новой женой, которая даже без каблуков на голову выше ростом, для европейцев привычен и не вызывает никаких подозрений. Хотя, принимая во внимание особенности российского менталитета, такая разница в росте, характерна, главным образом, для семей бизнесменов и писателей-сатириков. Отечественные учёные со скромной зарплатой предпочитают миниатюрных жён и любовниц, рассчитывая хотя бы чуть-чуть сэкономить на еде и одежде. Идеальной для них представляется уплощённая со всех сторон фигура девчонки-подростка, шмотки для которой можно покупать в детском мире. Увлечение маломерками особенно характерно для провинциальных скупердяев, редко выезжающих за границу и не знающих, что детские товары в развитых капиталистических странах стоят не дешевле взрослых, а отделы детской одежды располагаются в магазинах на верхних этажах, так что по пути к ним не миновать фирменных женских соблазнов.

Прикинуться искусствоведом опытному нелегалу не составляло большого труда. По миру таких навалом, особенно знатоков живописи – близоруких дальтоников, не различающих цвета и не способных на расстоянии двух метров отличить мужскую фигуру от женской. Впрочем, для современного искусства последнее обстоятельство не имеет ровным счётом никакого значения, поскольку сами авторы оригинальных произведений далеко не всегда могут объяснить, что у них получается в кульминационный момент творческого акта: корова, дирижабль или мадонна с младенцем. Но вот фамилия Иванов, равно как фамилии Петров и Сидоров, во аэропортах Европы вызывают у пограничников не безосновательные сомнения. Проверить подлинность сведений о биографии обладателей таких фамилий практически невозможно. Никакая компьютерная база не вмещает персональных данных половины Петровых, Ивановых и Сидоровых, а также Рабиновичей, Абрамовичей, Шевченко, Мельников и Коваленко, живущих на бескрайних просторах России. Одним словом документ выдали паршивенький, но чистый, с подлинной визовой печатью. При отсутствии лучшего приходилось довольствоваться тем, что есть. Как говаривали канцеляристы во времена Великой Екатерины: «За неимением гербовой пишут на простой». Вспомнились также слова наставника актёрского мастерства в разведшколе, любившего повторять: «На бесптичье и жопа – соловей».