Звездный Патруль. Книга XIII. Смертельный попутчик

Умма очень тихо покинула каюту, как только шум где-то в вент-канале прекратился. Скрежет за потолком давил на нее и сильно пугал. Откуда он там взялся, она и сама не знала. Предугадать подобное было никак нельзя, и теперь, дрожа от страха, как лист на ветру, она вынуждено искала себе новое место. Даже фонарь затушила, чтоб двигаться в полной темноте. Ее глаза постепенно привыкли к мраку и начали различать контуры предметов вокруг. Она аккуратно обплыла некий трансформаторный шкаф, который был подключен к накопителю энергии. Умма знала все эти штуки и даже понимала, зачем они. Она слишком много времени провела в комнате у старшего брата Шена. Кое-что ей давалось легко, другие же вещи она поняла чуть позже. Одно ей было ясно, кто бы ни был капитаном или владельцем этого судна, вложился финансово он по-крупному. Если то, что она увидела в этой якобы жилой каюте, повторялось и дальше по уровням и секторам, то махнуть в раз до самой Эдэмии — не проблема для этого грузовоза от слова «совсем». Отвлечение ума на все эти рассуждения здорово успокоили ее от докучающих и беспокоящих шумов в вент-канале. «Вряд ли по вентиляции кто-то лазит. Скорее клапаны открыты для выравнивания давления, вот и проникают звуки отовсюду». И все же задерживаться она тут более не планировала. Решив для себя найти что-то более подходящее для обитания, Умма замыслила выбраться в какой-нибудь просторный проходной ангар и залечь в одном из контейнеров до самого прилета. План был хорош, пока боль в спине не напомнила о себе. «Нет уж! Больше никаких камней или бревен! … Найду каюту где-нибудь в торце, подальше от лифтовой шахты». Она приложила «вскрыватель» к панели у дверной плоскости и снова активировала проекционные очки. В отличии от «романтика» Тоффена Умма кое-что знала о приборе, чего не знал братец. При помощи проекционных очков, холо-проектора или даже нейро-шлема можно было подключиться к прибору и заглянуть за стену. «Вскрыватель», когда подключался к контроллеру двери, так же соединялся с сетью датчиков «Барьера», чтоб заглушить их. Однако при желании эти же датчики можно было использовать для схематического осмотра того, что там перед тем, как входить или вплывать. Именно так Умма узнала, куда направились ребята во главе с Германом, Нарой и ее братом Тоффеном. Выяснила она и направление «бандитов» Вервокса. Сейчас она решила для себя спуститься на уровень ниже, чтоб не попасться случайно «оборотням», которые, казалось разбившись на пары и тройки, расползлись по всему сектору «Е». Нейро-обруч у нее был все это время отключен по вполне понятной причине. Ее брат Тоффен мог случайно набрать или спозиционировать ее и понять, что она тут рядом поблизости, и тогда наступил бы конец ее путешествию. Тоффена она недолюбливала, потому что тот всегда сдавал ее родителям, когда застукивал по лазанью в своей или Шенона комнате. Доказывать потом, что ей чужие вещи без нужды ни матери, ни тем более отцу она не любила, потому как те никогда ей не верили. Логика у предков была простой — залезла в чужую комнату, значит виновата во всем, что там потерялось. «Шенон бы меня никогда не сдал». Старший брат так ни разу и не вышел на связь с момента окончания экспедиции. Родители говорили, что там 2-недельный карантин из-за контакта с агрессивной и опасной формой жизни. Вот только прошло уже больше месяца, а родители, да и сам Тоффен, вели себя, словно так и должно быть. Именно за это Умма их всех недолюбливала. Ее юношеское сердце чувствовало неладное, но возраст и контроль родителей не позволяли ей развернуться. «Вот встречусь с Патисоном там на Эдэмии, он точно поможет».