Звездный поток. Ученик (СИ)

— В дни благополучия наслаждайся, в дни печали размышляй! — голосом пережившего пяток реинкарнаций буддийского монаха произнесла она.

— Ты у меня из головы эту цитату вытащила? — я с изумлением уставился на фамильяра. — Почему тогда я ее не помню?

— Эй! — Ная возмутилась, даже расслабленную позу кошки-сенсея нарушила. — Я, вообще-то, Зверь Потока! Высшее существо! Мне доступна вся мудрость вселенной!

— Все глюки так говорят! — в дверях кухни нарисовался Красный. — Хорош ерундой заниматься! Тесс с домашкой закончила, пора на тренировку!

Мама Кони вернулась домой, когда мы с Тесс старательно отрабатывали все уроки, которые в нас вбил мастер-абордажник. По заведенной традиции, прерываться не стали — помахали издали руками и продолжили Рывки, Толчки и швыряние молниями в щиты. Сама Талани к огороженной для занятий площадке тоже подходить не стала. По первости пыталась давать советы, но выяснив, что мы в дисциплинах солнечников разбираемся как бы не лучше ее, перестала это делать.

— Ты чего сегодня такая квелая? — укорил я сестру, когда она в очередной раз сморщилась, принимая на щит удар. — Как беременный курфо!

Фразочку мы переняли от Кассиди Андора, той дамочки-маршала, которая прибыла арестовывать Борка Рауля и бесславно погибла в попытке сдать его пиратам. Я потом посмотрел в сети про кого она говорила и обнаружил, что курфо — симпатичные зверьки, немного похожие на земных капибар, с полосатой шкуркой и мягкими лапками. А беременные курфо — это вообще было какая-то нереальная милота. Тесс они тоже понравились, так что «ругательство» к нам прилипло.

— Да живот что-то болит… — неохотно отозвалась сестра.

— Удар пропустила что ли? — попытался я вспомнить наши спарринги.

— Да не, со школы еще… Думала, что пройдет, а оно все сильнее и сильнее болит.

Я сразу напрягся. А ведь действительно, она говорила что-то такое. Что-то вроде: ' У меня живот от смеха болит!' Получается, не от смеха? А отчего тогда?

Быть одаренным солнечником это, кроме всего прочего, практически не знать, что такое болезни. Если у ребенка, связанного с Потоком, что-то заболело, то зачастую лучший способ лечения — это просто подождать, пока оно само не пройдет. Поток ведь витальная, сиречь, жизненная энергия. А у Тесс со школы живот болит и не проходит. Не-нор-маль-но!

— А чего молчала, дуреха?

— Да думала пройдет… — повторила она с виноватым видом.

— Ну вот, не прошло. Пойдем маме Кони расскажем. Путь посмотрит что там у тебя в медкапсуле.

— Пойдем, — с видом приговоренного к смертной казни преступника, Тесс опустила голову и последовала со мной. Почему-то не любила она медтехнику, хотя не её родители заперли в капсуле — да там и забыли.

Талани-старшая, пока мы тренировались, накрывала на стол. Увидев поникшую дочь и выслушав ее рассказ, она сразу же потащила ее к капсуле медицинской гибернации. Запустила программу диагностики, без сна, а меня, прежде чем уложить Тесс внутрь, выставила за дверь. Типа, мальчики отдельно, девочки отдельно. Такой, типично ведьминский подход.

Хоть мне и было немного тревожно и любопытно — что же там такого с Тесс случилось? — пришлось остаться на кухне. И запретить себе использовать фамильяров для добычи информации, так как это было бы свинством. От нечего делать я продолжил брошенную мамой Кони работу, то есть, накрывать на стол. А потом еще минут десять сидел, как на иголках, ожидая, пока женщины спустятся вниз.

Когда это произошло, мне как-то ни разу спокойнее не стало. Наоборот, еще тревожнее. Лицо Констанции было слишком мрачным для человека, который узнал хорошие новости. А у Тесс — еще более виноватым, чем прежде.

— Ну что? — сразу же взялся я за расспросы. — Все в порядке?

Забавная штука — человеческая психика! Мне уже на сто процентов ясно, что нифига не в порядке, а я задаю самый идиотский вопрос, который только возможен.

— Жить будет. — мрачно пошутила ведьма. Даже улыбнулась, но тоже так себе. Лучше бы этого не делала. — Но тебе, Ори, придется нас покинуть. И Луану тоже — на всякий случай.

[1] До экспансии годы считаются в обратном порядке, как у нас «до нашей эры».

Глава 21 Интерлюдия: капитан грузового судна «Кузнечик» Кос Фаркаш. Неожиданное пополнение

Год 1139 от начала Экспансии

Планета Луана периферии зоны влияния Ста Миров

Дождь закончился минут десять назад и из-за туч тут же выглянуло солнце.И тут же на испарину пробило самого капитана! Двадцать шесть градусов тепла и так-то слишком жарко для человека, который большую часть времени проводит в стабильной искусственной микроклиматической зоне космического корабля. А вместе с влажностью под сто процентов его жизнь и вовсе превращает в ад! Это ж надо было так подобрать место для космодрома!

— Все хорошо, а порадоваться — никак не могу, — посетовал Кос Фаркаш. — Эта в дюзу долбанная влажность меня просто уничтожает!