Звездный путь (сборник). Том 2

К тому же, это путешествие вполне соответствовало моменту, как маленькое празднество. Обычно я не брал с собой Эйлин. Но я только что подписал учебный контракт со Службой Межзвездных Новостей в их штаб-квартире на Земле. И это лишь спустя две недели после окончания Женевского Университета Журналистики! Правда, этот Университет считался лучшим среди подобных ему заведений четырнадцати миров, заселенных людьми, включая и Землю. А мой учебный реестр был лучшим в его истории. И все же подобная удача выпадает на долю далеко не каждого молодого человека, только что окончившего колледж.

И поэтому я не стал расспрашивать мою семнадцатилетнюю сестру, почему она вдруг захотела съездить со мной в Конечную Энциклопедию, и именно в тот день и час, который она назначила. Теперь, оглядываясь назад, думаю, что тогда мне казалось, будто она хочет лишь хотя бы на день удрать из темного жилища нашего дяди. И это само по себе было для меня достаточной причиной.

Именно Матиас, родной брат моего отца, взял нас, двух сирот, после того, как наши родители погибли в авиакатастрофе. И именно он сломал нас за годы, последовавшие за этим. Нет, он не пытался воздействовать на нас рукоприкладством. Нельзя его было обвинить и в какой-то намеренной жестокости. Ему это не было нужно.

Он просто предоставил в наше распоряжение богатейший из домов, самую лучшую пишу, одежду и уход — и позаботился о том, чтобы все это мы разделили с НИМ. Чье сердце было столь же бессолнечно, как и его огромный дом. В нем не было ни единого лучика солнца, как его не может быть в пещере, глубоко под землей. Его душа была холодна, как камень внутри этой пещеры.

Его настольной библией были писания этого старого святого, а может быть, и дьявола двадцать первого века, Уолтера Бланта. Его лозунгом было «УНИЧТОЖАЙ!». И его Гильдия Вклада позже произвела на свет культуру Экзотики, существовавшую на молодых мирах Мары и Культиса. Не имело значения, что экзотиканцы всегда понимали писания Бланта иначе, видя свое назначение в том, чтобы выполоть все сорняки настоящего, освободив тем самым место для всхода цветов будущего. Наш дядя, Матиас, дальше прополки не видел ничего. И день за днем, в своем мрачном доме, он вдалбливал это в нас.

Но достаточно о Матиасе. Он был совершенен в своей опустошенности и уверенности, что молодые миры оставили нас и Землю умирать в одиночестве, вроде атрофировавшегося органа тела. И ни я, ни Эйлин не могли сравниться с ним в этой холодной философии, хотя мы и пытались, как дети. И поэтому, каждый на свой манер, мы пытались избежать этого. И один из таких путей спасения в тот день привел нас в Экзотик-Анклав в Сент-Луисе. В Конечную Энциклопедию.

Из Афин на «шаттле» мы перелетели в Сент-Луис, далее — на подземке — в Анклав. Аэробус доставил нас прямо на площадку перед Энциклопедией. До сих пор мне почему-то помнится, что по трапу я сходил последним. И когда я ступил на бетонный круг, меня снова посетило это странное, как удар колокола, чувство. Я замер, словно человек, неожиданно впавший в транс.

— Прошу прощения? — произнес позади меня чей-то голос. — Вы ведь из группы туристов, не так ли? Может, вы присоединитесь к остальным? Я ваш гид.

Я резко обернулся и глаза мои встретились с коричневыми глазами девушки в голубом одеянии Экзотики. Она стояла передо мной, будто купаясь в лучах солнечного света, — но что-то в ней было не так.

— Вы не с Экзотики! — неожиданно выпалил я. И это было так. Рожденные на мирах Экзотики заметно отличаются. Их лица менее подвижны, чем у остальных людей. Кажется, что их глаза пронизывают вас насквозь. Они подобны Богам Мира, сидящим всегда с одной рукой, покоящейся на молниях, чего они как будто и не замечают.

— Я сотрудница, — ответила она. — Зовут меня Лиза Кант. И вы правы. Я не экзотиканка. Похоже, ее не обескуражила моя догадка, что она не соответствует своему одеянию Она была ниже моей сестры, которая была высокой — как и я — для человека Земли. Эйлин была блондинкой, хотя мои волосы уже тогда были темны. У меня был тот же цвет волос что и у нее, когда погибли наши родители. Но они потемнели за годы, проведенные в доме Матиаса. А эта девушка, Лиза Кант, была рыжеволосой, хорошенькой и веселой. Она даже заинтриговала меня тем, как хорошо смотрелась в одеянии Экзотики, — и одновременно она слегка чем-то раздражала меня Она мне показалась излишне самоуверенной.

И все-таки я продолжал наблюдать за ней, когда она собирала остальных членов нашей группы, которые ожидали начала экскурсии по Энциклопедии. И как только экскурсия началась, я пошел сразу же вслед за нею и в перерывах между экскурсионными пояснениями разговорил ее.

Она ничуть не смутилась, когда разговор зашел о ней. Родилась она на Среднем Западе Северной Америки, совсем рядом с Сент-Луисом. Окончила начальную и среднюю школы при Анклаве и стала последовательницей философии Экзотики. Так она приняла их образ жизни и работу. Мне подумалось, что она напрасно растрачивает себя, как весьма хорошенькая девушка — я тут же немедленно выпалил это ей.