Звездный рыцарь

Квартира была запущена и ухожена одновременно, как это бывает, когда мужчина живет один. Временами в хозяина вселяется некий бес, который переворачивает все вверх дном. Начинается ремонт. Запыленные потолки размываются и покрываются свежей побелкой. Потом настает очередь обоев. Некоторое время пол устилают старые газеты и клочья совершенно ни на что не похожей бумаги но вот и со стенами покончено. Тут выясняется, что и двери не мешало бы подлатать, да и оконные рамы давно просят подкраски, а что касается паркета, так он скоро вообще разлетится на отдельные элементы. Но ни сил, ни средств на все это уже не хватает, да и энтузиазм потихоньку испарился. Таким образом, квартира принимает почти что прежний вид, когда кое-что приведено в порядок, а остальное вполне может подождать до следующего «беса».

Однако, несмотря на некоторую запущенность, квартира имела опрятный вид. Все горизонтальные поверхности были тщательно протерты, словно хозяин ждал придирчивых гостей. Окна, которые большинство хозяек моют не чаще одного раза в год, тоже были совсем недавно вымыты. И уж ни в коем случае нельзя было обнаружить окурок, лежащий вне пепельницы, мятую газету или грязное белье. По всем признакам хозяин квартиры был чистоплотен и любил порядок.

Пахло канифолью, застарелым табачным дымом и еще чем-то средним между плохим кофе и подгоревшей молочной кашей.

— В каком положении вам будет удобнее работать? — донесся голос из комнаты. — Сидя, стоя, лежа?

— Что вы сказали? — не поняла Лена.

— Я спрашиваю, как вам удобнее: сидя, стоя или лежа?

— Кто? — начиная смутно подозревать неладное, спросила она.

— Ну не вы же! — раздраженно воскликнул молодой человек, появляясь в дверях. Руки его были скрыты резиновыми перчатками с крагами. — Снимайте плащ, я думаю, он вам будет мешать. Вэл, прими!

В прихожей что-то брякнуло, и девушка ощутила позади себя движение. Оглянувшись, она обнаружила непонятно откуда взявшееся сооружение, отдаленно напоминающее старинную дедовскую вешалку. Внизу конструкция имела четыре изогнутых ноги, от которых вверх поднималась полутораметровая никелированная труба, увенчанная, в свою очередь, короной из всевозможных крючков. На одном из этих крючков висела та самая куртка, в которой молодой человек приходил в парикмахерскую, еще на двух или на трех висели свободные «плечики». Все сооружение было около двух метров в высоту, и оттуда, из торца трубы, вниз спускались два тонких щупальца, с первого же взгляда вызывавшие гадливое чувство. У вешалки были такие же, как и у пылесоса, голубые глаза, висящие на манер лесных орехов на коротком красном проводе, уходящем в трубу. Немного пониже глаз был приклеен красивый рот, по всей видимости вырезанный из обложки «Огонька».

Галантно подхватив плащ, «вешалка» ловко накинула его на «плечики», повесила на свободный крючок и удалилась.

— Простите, я не поздоровался, — сказал молодой человек, снова появляясь в дверях, но уже без перчаток. — Проходите, садитесь. Чаю хотите?

— Я пришла работать, — холодно ответила Лена, мечтая поскорее покинуть это жуткое обиталище, где предметы внезапно оживают и принимают самый невероятный облик.

— Превосходно! — воскликнул хозяин, словно и не ожидал другого ответа. — Тогда сразу и приступим.

— Но я не вижу…

— Сейчас увидите, — рассмеялся молодой человек и подошел к длинному столу, стоящему посреди комнаты и почему-то напоминающему больничную каталку. На нем, покрытое грубым черным пластиком, покоилось нечто напоминающее человеческое тело.

— Ах да! Я забыл спросить: вы со своим инструментом?

— Разумеется, а как же иначе?

— Хм. — Молодой человек был явно смущен. — Видите ли, ваш… ваша клиентка имеет не совсем обычную кожу, поэтому желательно, чтобы вы воспользовались моим комплектом.

— Но я привыкла к своему.

— Как вам угодно, — немного уступил он, — но косметика все же моя. Не бойтесь, я заплачу сполна. Ну а вы сможете немного сэкономить. Идет?

— Ну что же, если вы так настаиваете, пожалуйста.

— Вот и чудненько! — Он откинул край покрывала. Лена ахнула и отшатнулась. Ноги стали тяжелыми и непослушными, словно по колено увязли в холодном песке.. Голова же, напротив, стала легкой и горячей. Однако ожидаемого обморока не последовало.

Под покрывалом лежала мертвая девушка лет двадцати. Лицо ее, необыкновенной красоты, было бело и неподвижно, словно гипсовая маска, но густые брови и ресницы говорили о том, что это не холодный камень. Каштановые, вьющиеся от природы волосы были подняты наверх и забраны в мелкую сетку, но несколько прядей выбивалось у висков и оттеняло жуткую белизну лица. Шея лежащей имела, однако, совершенно естественный цвет живой человеческой кожи, тронутой легким загаром.

— Вам будет удобно, если она будет лежать? — как ни в чем не бывало спросил молодой человек.

— Нет!!! — сумела выдавить из себя Лена. — Я вообще!..

— Что значит «вообще», что значит «вообще»?! Нет, работать вам все же придется! И если это необходимо, то она может сесть… Ну хотя бы в это кресло.

— Как сесть?! — взвизгнула она. — Как это «сесть»?!