Звездный свет

Темнота надвигалась медленно, очень, очень медленно, по мере того как двухмесячный период обращения Дхрауна все дальше отодвигал слабенькое солнце за горизонт. Как и дома, горизонт сам по себе казался расположенным выше его поля зрения, а создавала такой эффект спрессованная тяготением атмосфера, она же заставляла яростно перемигиваться звезды, как только они становились видимыми. Дондрагмер взглянул в сторону носа корабля, но двойные звезды — Хранители южного полюса, Фомальгаут и Сол, — по-прежнему еще не появились. В небе, дрейфуя в западном направлении, тянулись перистые облака. Очевидно, ветер на высоте примерно тысячи или двух тысяч футов дул в другую сторону, чем на поверхности, как и обычно в дневное время. Но Дондрагмер знал, как все здесь ненадежно: всего лишь в нескольких тысячах миль к западу находилась территория, где заходящее солнце гораздо сильнее влияло на температуру, чем здесь, и там перемены в погоде могли наступить уже через несколько дюжин часов, но какие перемены — он даже не смел предположить, это уже выходило за пределы возможностей матроса с Месклина, хотя и вооруженного кое-какими знаниями в области чужой метеорологии и физики.

Тем не менее, на данный момент все, казалось, было в порядке. Дондрагмер спустился вниз по пандусу на снег и продвинулся примерно на сто ярдов к востоку, так как шлюз был расположен по правому борту корабля, — частично для того, чтобы осмотреть другую часть неба, частично — чтобы завершить общий обзор своего корабля, прежде чем перейти к детальной инспекции.

На западе небо тоже не вызывало тревоги, и Дондрагмер ограничился коротким взглядом.

«Квембли» выглядел как обычно.

Для человека, возможно, корабль показался бы сигарой, скрученной на теста и долго пролежавшей на столе. Длина его достигала примерно сотни футов, а ширина — двадцати — двадцати пяти футов, наиболее высокая точка корабля находилась на высоте примерно двадцати футов над снегом. В действительности таких точек было две: верхняя точка изгиба корпуса (примерно на одной трети длины от кормы) и командный мостик. Последний представлял собой в плане двадцатифутовый прямоугольник, и его очертания странным образом нарушали гармонию плавной линии корпуса. Расположен он был почти у самого носа, в том месте, где передние гусеничные тележки почти соприкасались с поверхностью. Это позволяло рулевому, командиру и вахтенным наблюдать за местностью во время движения.

Плоское днище машины возвышалось примерно в ярде над снегом, поддерживаемое большим числом гусеничных тележек. Каждая из них была изготовлена индивидуально и соединена с соседними сложной системой мощных тросов-тяг, позволяя «Квембли» совершать повороты с очень малым радиусом и обеспечивая довольно хорошее сцепление с грунтом. Между тележками и корпусом располагалось то, что можно было бы назвать пневматическим демпфером, который распределял тягу и адаптировался к незначительным неровностям местности.

Гусеницеподобная фигура медленно передвигалась вдоль ближней стороны лэнд-крейсера: очевидно, Битчермарлф продолжал инспекцию тросов. Примерно в двадцати ярдах от капитана уже была установлена короткая башенка бура для взятия глубинных образцов. А сверху, держась за поручни, которые усеивали корпус, но были едва заметны с того места, где находился капитан, карабкались члены команды, инспектировавшие швы на герметичность — весьма нервная работа для месклинита. Агорафобия была нормальным и здоровым явлением для существа, выросшего в мире, где гравитация на полюсах превышала шестьсот земных «g», и даже далеко от полюса, в районе, откуда родом была команда «Квембли», составляла примерно треть этой величины. Сравнительно слабое притяжение Дхрауна, примерно тринадцать сотен футов в секунду за секунду, несколько ослабило проклятие боязни высоты, но инспекция корпуса по-прежнему была наименее популярной обязанностью. Дондрагмер пополз назад, через плотно спрессованную смесь белых кристаллов и коричневой пыли, иногда покрытую случайными лишайниками, и, достигнув корпуса, стал взбираться по борту наверх, чтобы помочь в работе.

Огромные, изогнутые плиты корпуса, выполненные из пластика борона, армированного кислородо- и флюориносодержащими полимерами, были изготовлены в мире, которого никто из месклинитов никогда не видел, хотя большинство команды и имело дела с его обитателями. Инженеры-химики, земляне, позаботились, чтобы плиты, составляющие корпус, смогли противостоять любым коррозийным воздействиям, какие только могли предусмотреть. Они прекрасно понимали, что Дхраун был одним из мест во Вселенной, которое в этом отношении не лучше, а, скорее, даже хуже, чем их собственный кислородно-водяной мир. Кроме того, они прекрасно знали о его чудовищном тяготении и все это держали в уме, когда синтезировали части корпуса и адгезивы — как временные склеиватели, использованные при испытании на Месклине, так и постоянные, примененные при окончательной сборке машин на Дхрауне.