Звездный табор, серебряный клинок

— Мы начнем… — в лице Филиппа появилось ясно видимое замешательство. Мы… — Тут он остановился, потеребил рукой бороду и твердо сказал: — Сейчас один из моих помощников проводит вас туда, где вы сможете отдохнуть с дороги, я же тем временем исследую послание Сэмюэля, и мы примем меры к его спасению.

Мне не очень-то понравилось, что мы с Аджуяр как бы остаемся в стороне. Видимо, именно моего недовольства по этому поводу Филипп и побаивался. Но надо быть справедливым. Ведь и впрямь, вряд ли я или Аджуяр способны чем-то помочь ему в этом деле… Смирившись с подобной мыслью, я тут же почувствовал, как действительно необходим мне отдых после всех треволнений преодоленного пути.

— Действуйте, — сказал я. И требовательно добавил: — Однако держите меня в курсе всех событий.

— Непременно, мой государь.

… Не знаю, как Аджуяр, но я в отведенные нам апартаменты двигался «на автомате». Усталость окончательно сморила меня. Единственное, на что я обратил внимание, — это золоченый восклицательный знак на белой двери, в том месте, где в гостиницах обычно бывает номер комнаты.

Сопровождавший нас молодцеватый «пчеловод» открыл дверь, и мы оказались в комфортабельном трехкомнатном номере с роскошной просторной кроватью. Тут царил мягкий полумрак, и это было главным, что мне требовалось для отдыха.

— Это для вас, государь, — сказал он и хотел было вести Аджуяр куда-то дальше, но, переглянувшись, мы оба запротестовали.

— Но тут только одна постель, — возразил «пчеловод», глянув на меня так, словно всю жизнь изучал старика Фрейда.

— Мне постельки не нужна, — заявил я, воспарив над полом и приняв горизонтальное положение. — Я буду спать так — в соседней комнате.

— Не смею возражать, — пожал плечами «пчеловод» и удалился.

Лишь только мы остались в номере вдвоем с Аджуяр и заперли дверь, я вплыл в одну из комнат и моментально уснул в невесомости — так, как когда-то спал на корабле дядюшки Сэма. Наверное, я несколько шокировал этим мою пожилую спутницу, но мне, признаться, было на это глубоко начхать.

… А проснулся я от дикого желания выпить. Потому что мне приснилось, будто бы мы с Лялей, сидя у костра перед нашим шатром, попиваем под звуки Гойкиного балисета молодое виноградное вино. Сон был красочный и безумно приятный. И я, уже проснувшись, еще долго не открывал глаза, надеясь вернуться в него. Но нет. Милые моему сердцу образы улетучились, оставив лишь тихую печаль и непреодолимое желание принять спиртного.

Спиртного…

Спиртного!

Вот же дикость! На скутере этого добра было завались, но там вовсю действовала спонтанно возникшая в моей душе установка не пить. Теперь же, когда мы достигли цели нашего полета и от души моей слегка отлегло, эта установка, по-видимому, так же самопроизвольно снялась. Но как я найду выпивку — здесь и сейчас?

Из-за стены раздавалось мерное похрапывание Аджуяр. Я повторил попытку уснуть, но не тут-то было. Пока не тяпну, не тресну, не клюкну, не дерябну, не поддам, не приму, не пропущу — не усну. Факт. Я осознал это так отчетливо, что и не пробовал больше бороться с собой. Из недр памяти даже выплыли и стали крутиться, словно склеенные в кольцо магнитной ленты, строчки из песни Юрия Лозы, а точнее, группы «Примус», которая уже в мое-то время считалась древней:

… Водочки, наливочки, пивка или винца!
Пора! Пора, брат, пора, брат, пора!
С утра! С утра по чуть-чуть, с утра!..

Но ведь должно же у них тут быть какое-нибудь кафе или магазин! Денег у меня — до хрена и больше… Я опустился на пол, стараясь не шуметь, отомкнул дверь… Но замок все-таки предательски щелкнул, храп прекратился, и из комнаты тут же раздался тихий голос Аджуяр:

— Принеси и мне.

Ведьма! Истинно ведьма! Она читает мои мысли, словно открытую книгу… Но лучше с ней не спорить.

— Хорошо, — отозвался я. — Если найду. — И вышел в пустынную ярко освещенную трубу коридора, облицованную изнутри керамикой с таким изысканным, но неброским узором пастельных тонов, что ходить по нему было бы кощунством. И я тихонечко поплыл по воздуху. Да, наверное, все тут передвигаются так, недаром пол, потолок и стены никак здесь не разграничены. Должно быть, такие коридоры особый шик, ведь все здесь подчеркивает тот факт, что пользуются им практически только самые высокопоставленные персоны, наделенные «мнемогравитатом».

Удивительно, что я не обратил на это внимания по пути в спальню. В таком, видно, был состоянии. А теперь, понимаете ли, выспался и вновь обрел наблюдательность и любознательность.

Ничего примечательного, кроме таких же дверей, как наша, только с цифрами вместо восклицательного знака, мне по пути не встретилось. Пока коридор не начал мягко поворачивать направо. Там, за поворотом, явно происходило какое-то движение, раздавались голоса. И звуки голосов стремительно приближались. Почему-то мне не хотелось, чтобы меня увидели.