Звездный волк. Истории о космосе

– Ну конечно! Я просто не подумала. «Граф Монте-Кристо» – совершенно замечательная книга! Вы не читали?

– Да, – сказал я. – То есть нет. В смысле не читал, но хочу.

Охота

Подходящую добычу Пирсен углядел с вершины холма. Группа зверей, каждый не меньше трех метров в холке, расположилась в паре сотен шагов от затаившегося охотника. Мускулистые тела, мощные хвосты, костяные выросты на головах и вдоль спин, ужасающие пасти, вовсе не подходящие для травоядных животных; скорей всего, это был прайд местных хищников, устроившихся на отдых на самом солнцепеке. Но даже если зверюги и травоядные, все равно такому трофею позавидует кто угодно.

Пирсен выбрал зверя покрупнее, дождался, пока тот повернет башку в его сторону и зевнет, разверзши зубастую пасть, затем плавно нажал на спусковой крючок. Тяжелая пуля в хромоникелевой оболочке могла свалить и не такого бронтозавра, но этого монстра лишь привела в ярость. Зверь вскочил и, хрипло взревев, ринулся в сторону охотника. Самое страшное, что и весь прайд вместо того, чтобы убегать, вслед за подранком помчался в атаку.

Во мгновение ока Пирсен из охотника превратился в добычу.

Звери бежали не слишком быстро, и Пирсен успел выстрелить еще трижды, угостив одной пулей вожака и еще двумя – самых шустрых преследователей. Никакого заметного результата не было: раненый, мотнув головой, приостанавливался и тут же продолжал бег. Поняв, что так просто отбиться не получится, Пирсен вскочил и тоже пустился бежать. Экзоскелет скафандра позволял совершать огромные прыжки, но все же расстояние между землянином и инопланетными хищниками сокращалось. Время от времени Пирсен приостанавливался, посылал меткую пулю и продолжал бег. Не нужно быть инженером, чтобы понять: прямого столкновения с разъяренными чудищами не выдержит никакой скафандр. Оставалось надеяться на прочность и устойчивость посадочного модуля, на котором Пирсен опустился на планету. И главное – успеть добежать, прежде чем тебя растопчут в кашу или разорвут на куски.

Посадочный модуль был уже недалеко, когда из-за пологого холма выметнулась еще одна группа преследователей. Очевидно, грохот выстрелов и рев разъяренных тварей подняли всех зверей в округе.

Отстрелявшись короткой очередью, Пирсен попытался взять левее, но и там уже объявились хищные чудища.

Через пару минут стало понятно, что ему не уйти. Медленно, но верно Пирсена загоняли на вершину холма, где совсем недавно он устроил засидку. Отчаянная стрельба, казалось, только раззадоривает преследователей.

Вот и вершина холма. Дальше бежать некуда. Звери окружили его плотным кольцом. Горящие глаза, хвосты, яростно бьющие по бокам, слюна, стекающая с оскаленных зубов. Пирсен уронил винтовку и упал ниц.

– Почему он больше не стреляет? – спросил Хорп. – Ведь это так вкусно: хром, никель и восхитительная свинцовая начинка.

– Я, кажется, знаю, – ответила Рыпа. – Ему неинтересно стрелять с такого расстояния. Я думаю, надо отойти подальше и немножко порычать. Тогда, наверное, он снова захочет играть с нами.

Землепашец

– Ой мороз, мороз, не морозь меня!

Не морозь меня, моего коня!..

На Земландии стоял прохладный сезон. Даже на солнцепеке температура не поднималась выше двадцати пяти по Цельсию. Вот летом будет жарко, а сейчас – благодать. Жаль, морозы тут бывают только в песне. И кони тоже только в песне: не прижились кони в этих местах.

– Моего коня-а… белогривого!..

Диковинное существо, на котором скакал Сагит, называлось копытень и напоминало никак не коня, а скорее барана-переростка. Волны грязно-желтой шерсти, крутые рога, за которые удобно держаться во время скачки, даже подобие курдюка, трясущееся сзади, роднили копытня с овцами. Но если взглянуть на морду… Четыре узких глаза, защищенных от попадания мошки, но дающие круговой обзор, – подобного ни у какого барана не сыскать. А еще пасть, здоровенная, бегемоту впору, перегороженная решеткой тонких роговых пластинок, заменяющих копытню зубы. Как и все крупные животные на Земландии, копытень был насекомоядным и даже на бегу не переставал кормиться. Рои гнуса, тучи белых бабочек, облака мошкары исчезали в бездонной глотке. Чем быстрее мчится копытень, тем больше достанется ему порхающих харчей, а что на спине сидит человек, так на это копытню наплевать.

Скакун приостановился и сплюнул комок непереваренного хитина.

– Но!.. – поторопил Сагит.

До посадочной площадки оставалось почти двадцать минут хорошего хода. Копытень разинул ртище и припустил рысью.

Посадочная площадка, выстроенная еще первопоселенцами, располагалась на вершине крутого холма, где ветер, по задумке строителей, должен был сносить кровососущих насекомых. Осенью здесь и в самом деле легче дышалось, а в иное время заметной разницы не было.

Сагит спрыгнул на землю и отпустил копытня, хлопнув его ладонью по мохнатому боку. Целый выводок моли взлетел от хлопка и закружил вокруг зверя. Сагит недовольно поджал губы: опять вся шерсть будет испорчена, ничего не удастся вычесать…