Звездочёт из Нустерна и таинственный перстень

Конечно же, бургомистр никуда не уезжал, и прислуга была на месте. Видимо, не лгали уличные болтуны, говорившие, что бургомистру стыдно показаться на людях. Ссылаясь на головную боль от вчерашних оглушительных залпов фейерверка, так и не одевшись с ночи, в одном халате он сидел в своем кабинете, обвязав голову мокрым полотенцем, и никого к себе не пускал. Все это Себастьяну рассказал слуга-привратник. На вопрос же, как чувствует себя госпожа Леонора, слуга ответил, что хорошо, вполне поправилась, это подтвердил и заходивший утром врач. Более того, она распорядилась немедленно проводить к ней господина Себастьяна Нулиуса, как только тот придет. Услышав это, Себастьян вскричал:

– Что же ты сразу мне об этом не сказал, несчастный ты человек!

Слуга пожал плечами и с достоинством произнес:

– Вы же изволили спрашивать о здоровье господина бургомистра.

После этого, чинно и не торопясь, слуга повел звездочета наверх, в покои Леоноры. Непродолжительный путь казался Себастьяну вечностью. Сам он в два счета добежал бы до заветной двери, как сделал это накануне, но теперь стесненный рамками этикета, томясь, вынужден был шествовать за неторопливым, чопорным слугой.

Леонора сидела у окна и вязала изящное и очень тонкое кружево. Подобные кружева, только уже законченные, были разложены по всей комнате: на скамьях, на столе, на подоконнике. Но эти диковинные вещи не занимали звездочета, он видел только ее, Леонору, печальную, с бледным лицом, но столь же, хотя и по-иному, прекрасную.

Едва слуга закончил доклад и, поклонившись, удалился за дверь, Леонора быстро поднялась, откинула вязание и поспешила к Себастьяну.

– Как я рада, что вы пришли, Себастьян! – порывисто выговорила она, протягивая вперед обе руки.

Себастьяна приятно обжег этот искренний порыв. Он завладел обеими руками девушки и принялся целовать их с таким упоением, что даже не обратил никакого внимания на таинственный перстень. Казалось, он забыл обо всем на свете. Этот сильный порыв, родившийся в душах молодых людей, был так нов для них, что оба тотчас же смутились. Леонора отдернула руки, встревоженно прошептав: «Ах, что вы!», а Себастьян опустил глаза и долго не смел поднять их. Воцарилось неловкое молчание.

Когда же звездочет, наконец, поборол в себе волнение и поднял глаза, он увидел, что Леонора стоит у окна и молча смотрит на Ратушную площадь.

– Не сердитесь на меня, Себастьян, – не оборачиваясь, тихо произнесла она. – Не судите строго мое печальное настроение. Я еще не вполне оправилась после вчерашнего досадного обморока, хотя и чувствую себя здоровой.

– Что вы, Леонора, – возразил Себастьян. – Могу ли я на вас сердиться? И за что? Вчера на балу было шумно и душно.

– Да, душно… – рассеянно повторила Леонора и, отвернувшись от окна, посмотрела на Себастьяна. Он снова заметил что-то необычное в ее взгляде: она смотрела так, будто вглядывалась в далекий, очень знакомый, но не узнаваемый предмет. И снова, как два дня назад в трактире, звездочет не мог объяснить значение этого странного взгляда.

– Ах, какая же я неряха! – вдруг спохватилась Леонора и быстро прошлась по комнате, собирая разбросанные кружева.

– Это все ваша работа? – поинтересовался Себастьян.

– Кружева? Да. Вязать кружева – наша семейная традиция по женской линии.

– У вас золотые руки, Леонора, – тихо сказал Себастьян, залюбовавшись ее работой. – Правда, правда. Эти кружева могли бы украсить царские гардеробы и опочивальни.

– Да, конечно, – отозвалась Леонора. – Но для меня они – скорее утешение и лекарство: когда на дворе непогода или тяжело на душе, я сажусь за это нехитрое занятие, и оно помогает скоротать время и лучше всего отгоняет дурные мысли.

Прибрав кружева, она села в кресло и пригласила сесть Себастьяна. Тот повиновался.

– Я, признаться, ждала вас с нетерпением. Вас задержало составление моего гороскопа, не так ли? Он готов?

– О да, конечно! – звездочет протянул Леоноре свернутую в свиток рукопись. – Вот, пожалуйста.

Леонора с легким поклоном приняла свиток, но не развернула его.

– Вы, должно быть, считаете меня легкомысленной или просто глупой.

– Да отчего же?!

– Скажите, вы часто заглядывали в свое будущее?

– Признаться, ни разу.

– Вот видите. Мне кажется, вы должны немного осуждать людей, которые обращаются к вам за астрологическими предсказаниями.

– Осуждать? Почему?

– Я не так выразилась, вернее, должны считать их немного наивными. Вы понимаете, о чем я хочу сказать?

– Да-да, понимаю, – ответил Себастьян. – Это не так. У людей могут быть разные обстоятельства. Впрочем, вы отчасти правы: иногда я считаю своих заказчиков немного наивными, что, конечно же, плохо. Но к вам, Леонора, это не может относиться. Видите ли, я думаю, что знание будущего не всегда идет человеку на пользу.

– А если человек отправляется в опасное путешествие?

– Тем более! Ведь если человек заранее узнает о грозящих опасностях, его решимость может поколебаться.

– А если звезды предвещают ему гибель?