Звездочет. Любовник фортуны

Виктор осторожно заглянул в кабинет. Лена полулежала на топчане после расслабляющего массажа и собиралась приступить к маникюру Возле нее суетилась молодая холеная женщина в матово-прозрачном халатике, под которым недвусмысленно угадывалось хорошее фактурное тело в белом белье. Он услышал смешной обрывок их чисто женского разговора.

— …вот я ему и говорю, — увлеченно щебетала маникюрша, — ты, конечно, извини, дорогой, но мне наплевать, что ты делаешь на работе! А в семь часов ты должен быть дома! На диване. Рядом со мной.

— А он? — без особого интереса спросила Лена.

— А он говорит, ему видней!

— А я к таким вещам отношусь спокойно… — философски рассудила Лена. — Я привыкла. У мужа такая работа…

Виктор расплылся в довольной улыбке и кашлянул. Женщины, как по команде, обернулись. Обе встретили Виктора с улыбками. Только одна с конкретной, а вторая — с беспокойной. Три улыбки… и все разные…

— Всем привет! — поздоровался Виктор. — Как дела, Ленок?

— Слушай! Ты сегодня в семь часов будешь дома? — попробовала пошутить Лена, но в глазах промелькнула тревога. — Со мной? На диване…

— Вот это вряд ли! — засмеялся Виктор. — В семь часов я как раз буду очень далеко от дома и от тебя на диване. Я, собственно, попрощаться зашел.

— Ну… Тебе видней, — Лена вздохнула.

— М-м… и мой вчера в командировку уехал, — пролопотала маникюрша. Почему-то она не желала оставаться вне разговора, как будто это входило в обслуживание и оплачивалось как дополнительная услуга.

Лена смотрела на Виктора во все глаза. Она больше не пыталась шутить. Он неожиданно уезжает… неизвестно куда, тоже в командировку?.. Как муж маникюрши?.. Ну, было такое и прежде… почему же сейчас так тревожно?.. Может, это из-за…

— А где ты будешь в семь часов?.. — как-то робко переспросила она.

— В Ташкенте.

— М-м… арбузы… — мечтательно пропела маникюрша.

— Почему… в Ташкенте? — выдохнула Лена.

— Посылают! — Виктор обреченно развел руками. — Надо срочно передать узбекским коллегам с трудом наработанный опыт.

— А когда ты вернешься? — спросила Лена упавшим голосом.

— Ну это как получится, детка. Может, через пару дней. А может… не знаю.

— М-м… у моего тоже… бывает… вызовут среди ночи… — вставила маникюрша.

Виктор наклонился к Лене и прижался щекой к волосам.

— Вить… ты чего…

— Хочу поцеловать… на прощание…

— Витя…

Он с особенным чувством положил ладонь на ее едва наметившийся живот и грустно улыбнулся.

— Ты тут поосторожней… без меня…

— Витя! — позвала Лена с каким-то странным отчаянием, почти навзрыд.

Он вернулся уже от двери, она кинулась ему навстречу. Они крепко обнялись.

Виктор ушел. Маникюрша со значением перевела взгляд с двери на клиентку.

— А кто твой муж? — всхлипнув, спросила у нее Лена, едва сдерживая слезы.

— Да ты никак собралась заплакать? — удивилась та. — Здрасьте-приехали! А ну-ка успокойся! Вернется! Куда он денется? Ну не на войну ж его, в самом деле…

— Откуда мне знать?.. Может, и на войну… — Лена быстро вытерла слезы. — Что-то душа не на месте…

— В твоем положении нервничать вредно! — сурово напомнила маникюрша. — И тем более о душе еще рано вспоминать.

— Да… — Лена рассеянно кивнула и подумала про себя: «Так кто же все-таки ее муж?..»

— А муж мой — обыкновенный кобель! — словно прочитав ее мысли, отрезала маникюрша, но было видно, что ее это мало занимает. — И в семь часов вечера он на чьих только диванах не сидит… — беззлобно продолжала она. — Только не на своем… вместе с женой… Да и мне без него есть чем заняться, — усмехнулась она под конец.

Лене стало муторно и тоскливо. Мучительно захотелось оказаться дома, на кухне. Забиться в глубокое кресло и так и ждать Виктора, пока он не вернется. Она надолго замолчала. Затихла. Ей вдруг показалось, будто Виктор с Сергеем стоят рядом… а она не знает, к кому прислониться…

Маникюрша ловко работала над ее длинными ногтями, перебирая пальцы по одному. Мелькали в ее руках пилочки, щипчики, ножнички. Она что-то тихонько напевала, мурлыкала убаюкивающе и успокаивающе… Лена постепенно поддалась ее гипнотическому воркованию, немного отпустила себя. Но до конца тревога не уходила. Она просто затаилась на время где-то в сумерках сердца.

Сергей проснулся в скромном номере белградской гостиницы. Отыскав под подушкой пульт, он включил телевизор и сразу окунулся в последние трагические новости. На экране мелькали разрушенные бомбежками дома, развороченные пустынные улицы, заваленные обломками дворы… камера задержалась на взорванном здании Макдоналдса… Голос за кадром взволнованно освещал события.

Сергей, не отрывая глаз от экрана, потянулся к прикроватной тумбочке за телефоном.

— Свежие газеты и кофе, пожалуйста, — раздраженно бросил он в трубку.

Через несколько минут он уже сидел за журнальным столиком перед дымящимся в чашке кофе и бегло просматривал прессу. Останавливаясь на заголовках, он нетерпеливо перелистывал газеты. Но не было того, что он искал. С особой тщательностью он принялся снова изучать разделы частных объявлений, когда в дверь без стука вошел Брожевич. Косо взглянув на надрывающийся ужасами телевизор, он бросил на кровать сверток.