Звездочет. Любовник фортуны

Анна тихо, молча вошла в комнату и протянула к нему руки. Он хотел вскочить, засмеяться от радости, что-то сказать, например, как он скучал без нее и по ней. Но она только загадочно приложила палец к губам и покачала головой. Он вылез из-под одеяла и двинулся к ней. Она манила его рукой куда-то за собой. Он послушно пошел за ней. Было темно, но почему-то все видно. И он видел мерцающий впереди ее силуэт в бледно-зеленом полупрозрачном платье и слышал шорох шагов и шуршание легкого шелка… Он метнулся вперед и схватил ее за руку. Рука была влажная и горячая, как и ее прерывистое дыхание. Сергей ощутил на своих губах ее губы и коснулся их первым, еще не требовательным поцелуем. Потом прижал ее всем телом к стене, неистово и властно, пытаясь насладиться этим первым, еще не полным, восторгом близости… Но она вдруг исчезла, впиталась в стену или в его тело… или развеялась по гулкому темному коридору, растворилась в тихих ночных звуках…

Сергей проснулся. В комнате было светло и по-утреннему ясно. Он потянулся за пультом и включил телевизор. И вновь на экране замелькали ужасающие следы ночных бомбежек. Сергей добавил звук. Тележурналист комментировал происшествия: «В городе активно работают диверсионные группы. Они разносят по важным точкам радиомаяки, и ночью ракеты ложатся точно в цель. Эта схема апробирована американцами еще в Ираке… Посмотрите… это наша земля… наши дети…» — на фоне разрушенных домов появились беженцы с детьми и узлами. Были раненые. Комментатор продолжал свое удручающее повествование:

— «Мировая общественность отмахивается заявлениями общего характера. Ничего не делает даже Россия, долгое время называющая себя братским народом…»

С трудом оторвавшись от экрана, Сергей взялся за телефон.

— Два кофе, один с сахаром, один — без, и свежие газеты, пожалуйста…

И снова он углубился в штудирование заголовков. Казалось, этому не будет конца. Десятки ненужных мелких статеек, куча ничего не значащих абзацев, сотни бесполезных строк… Кофе уже почти остыл, когда он, наконец, наткнулся на объявление:

«Выпуск 1993 года встречается 22-го в ресторане „New Title Box“».

Это было именно то объявление, которого он ждал. Сергей шумно с облегчением вздохнул и, отбросив газету в сторону, отхлебнул остывшего сладкого кофе. Вторая чашка была спрятана за шторой на подоконнике.

В номер вошел Брожевич, как обычно, без стука. Покосился на Сергея, плюхнулся в свободное кресло и хмыкнул в сторону телевизора, продолжающего представлять репортажи о народных бедствиях. Сергей схватил чашку и одним махом допил кофе. Брожевич потянулся, было, к чашке, но, увидев, что она пуста, с сожалением цыкнул зубами.

— Думаешь, я каждый день буду тебя дармовым кофе поить? — недобро ухмыльнулся Сергей, доставая вторую чашку.

— Надо машину перегнать, — пропустив его замечание мимо ушей, недовольно буркнул Брожевич.

— Ту же? — тусклым голосом бросил Сергей.

— Другую.

— Иду на повышение? — ядовито осклабился Сергей, а потом добавил уже совершенно другим тоном: — Скажи Бронье, я устал сидеть без работы.

— Это не мое дело, — проворчал Брожевич. — Делай, что говорят. И радуйся, что жив — такое мое правило.

— Плевать я хотел на твои правила. У меня свои правила… Что за машина? Откуда, куда?.. Это твое дело?

— «Пежо-седан». Отсюда, сюда… — Брожевич показал бумажку и тут же спрятал. И вновь, с живым интересом в глазах, уставился в телевизор. — Еще чуток, и наша взяла, — уверенно заявил он.

Сергея передернуло от неприязни. Брожевич был ему отвратителен. Его мерзкая кроличья рожа с близко сдвинутыми глазами и выступающими вперед резцами, редеющие волосы на затылке, оттопыренные уши, узкие торчащие плечи, круглый бабий живот, короткие кривые ноги… Трудно было придумать более непривлекательную внешность для мужчины. Плюс ко всему этому полное отсутствие обаяния и отвратительная заносчивость.

Острые военные новости прервались сообщениями о погоде. Брожевич встал с кресла и потянулся, высоко подняв руки. Сергей ощутил слабый запах несвежей рубахи. В голове помутилось от отвращения. Он едва сдерживался, что-бы не размазать гостя по стенке. Брожевич вдруг оглянулся и бросил взгляд на столик. Сергей перехватил его взгляд и понял, что тот собирался сделать. «Давай, давай… — молча, про себя подбодрил его Сергей. — Мне только этого и не хватает… в качестве последней капли…» Брожевич словно прочитал его мысли, но, видимо, истолковал их неправильно. Резким движением схватив со столика чашку, он одним махом допил холодный горький кофе.

— Что это ты? Сахар забыл положить?.. — издевательски спросил он, скривив недовольную мину, и направился к выходу.

Сергей догнал его в два прыжка. Его терпение лопнуло. Короткий удар локтем в шею, и Брожевич беспомощно рухнул на пол.

— Ну, что?.. Оклемался?.. — почти равнодушно спросил Сергей, с интересом склонившись над ним. — Пей чай, урод, крепче будешь! И передай своему приятелю Бронье, я получил то, что он ждет.