Звездочёт из Нустерна и таинственный перстень

– Скоро полдень, Себастьян, и мне надо спешить, – смеясь, ответил архивариус, которого, похоже, приглашение короля ничуть не удивило.

– Вот и случай похлопотать за Артура, – сказал звездочет. – И там я увижу Аранею… – тихим шепотом добавил он.

– Итак, я побежал за королем и принцессой. А ты, мой дорогой звездочет, подкрепись легким завтраком, фрау Марта оставила тебе его на столе, и ровно в полдень приходи в архив.

– Жаль, что нам надо расстаться, – вздохнул Себастьян.

– Всего-то на полчаса. Не волнуйся, дружище, все будет хорошо.

Друзья простились. Бальтазар поспешил в трактир, а Себастьян, внезапно почувствовав сильнейший голод, накинулся на завтрак.

Выйдя из дома, звездочет остановился на крыльце и оглянулся на только что запертую им дверь. Он провел рукой по загрубевшему дереву двери и понял, что уже никогда сюда не вернется. Это было странное чувство. Он спустился с крыльца и пошел по переулку. Из соседнего двора доносился тихий наигрыш виолы слепого Гаста. Улица была пуста. У ворот дремал караульный. Несмотря на близость полудня, чувствовалась прохлада, и Себастьян впервые ощутил, что лето прошло и приблизилась осень. Город прощался с летом, а звездочету казалось, что и с ним тоже. Из-за угла в переулок вошла Эльза с тяжелой корзинкой в руках.

– Здравствуйте, господин Нулиус, – сказала она, когда поравнялась с Себастьяном.

– Здравствуй, Эльза, – ответил тот, останавливаясь и удивленно разглядывая ее.

Обычно задумчивая и немного печальная, сейчас она была удивительно веселой: ее улыбка ослепляла, а глаза буквально смеялись. Себастьян хорошо знал, в какой нужде она живет со своим дедом, теперь же ее корзинка была наполнена самой разнообразной снедью.

– Ах, господин звездочет! – выпалила Эльза, видя удивление Себастьяна и не в состоянии сдержать свою радость. – Вы не поверите!

– Что случилось, Эльза? – невольно улыбаясь, спросил звездочет.

– Представьте себе, какой-то приезжий человек скупил у дедушки все его незаконченные скрипки и виолы, сказав, что даже незавершенные творения хорошего мастера имеют большую ценность. Вы же знаете, что из-за внезапной слепоты дедушка не смог выполнить большой заказ для какого-то ноэрбского барона. Этот чудак, впрочем, человек пожилой и очень степенный, заплатил нам как за законченные инструменты. Я уже расплатилась с долгами во всех лавках города. С самого утра бегаю. Дедушка говорит, что пришел конец нашей бедности.

– Я рад за тебя, Эльза, – смеясь, проговорил Себастьян. – Это просто замечательно!

– К тому же, – продолжала Эльза, – фрау Марта отписала нам всю вашу утварь. Она сказала, что вы уезжаете… – тут взгляд Эльзы немного омрачился, буквально на одно мгновение. – Всегда печально, когда кто-нибудь уезжает. Вы не будете больше давать мне уроки игры на лютне…

– Тебе они уже не нужны, Эльза, – ответил Себастьян и, опустив голову, задумался над словами девушки.

– Да, – сказал он решительно, – я, пожалуй, и впрямь уезжаю. Прощай, Эльза. Передавай поклон господину Гасту.

Он обхватил руками голову девушки, поцеловал ее в лоб и, не оборачиваясь, зашагал по переулку.

Себастьян шел, не торопясь, всматриваясь в улицы, дома, прохожих, стараясь запечатлеть в памяти как можно больше лиц и видов родного города. Когда же, дойдя до ратуши, звездочет оказался перед дверью архива, то почувствовал, как сильно он волнуется. Шутка ли! Через минуту-другую, он увидит короля Аранеуса и принцессу Аранею, причем не просто короля, а мага, и не просто принцессу, а фею. Нужно было только открыть дверь и спуститься на несколько ступенек вниз…

Звездочет вошел в светлое, просторное и совершенно незнакомое помещение. Он замер на пороге и только спустя некоторое время понял, куда попал. Свет преобразил мрачный архив в сияющий зал. Откуда шел свет, было совершенно непонятно, но он был повсюду: падал с высокого сводчатого потолка, которого прежде Себастьян просто не замечал, струился от стен, лился из окон, которые теперь казались громадными. И свет был какой-то золотой, мягкий, приятно и едва уловимо мерцающий. Свет расширил помещение, оттеснил куда-то на край убогую, подпорченную крысами мебель архивариуса, освободив место для трех диковинных кресел, в которых сидели король Аранеус, принцесса и еще какая-то женщина. Возле кресла короля стоял Бальтазар Букреус.

– Что же вы стоите в дверях? – послышался красивый, звучный голос короля. – Подойдите к нам, господин Нулиус.

Себастьян, преодолевая робость, подошел поближе. Король Аранеус повернул голову к архивариусу. Тот вышел из-за кресел, принес откуда-то небольшую скамейку и поставил ее возле звездочета.

– Садитесь, уважаемый господин Нулиус, – предложил король.

– Что вы, ваше величество, – смущенно пробормотал Себастьян.

– В данных обстоятельствах мое величество ненамного больше вашего, потому прошу вас.

Себастьян увидел, как ему кивает Бальтазар, и решил не противиться приглашению.