Звездолёт-1

И Он был прав: дело Его не умерло с Ним. На вашу долю выпала высокая честь быть его продолжателями. Старайтесь быть достойными этой высокой чести — первыми открыть человечеству путь к звездам, указать всему остальному человечеству путь к освобождению от владычества землян… Так,»- Наставник взглянул на часы — «сейчас начнут передавать речь Командора, посвященную 60-летию со дня старта Звездолета. Покоспрос, включи телевизор.»

Покоспрос расшифровывалось как «ПОкоритель КОСмических ПРОСторов». У всех членов экипажа были странные имена вроде этого.

Покоспрос, худой бледный юноша, который сидел ближе всех к вмонтированному в стену микрофону, попросил телевизор включиться.

На экране появился Командор Хразавож, что было сокращением от «ХРАнитель ЗАветов ВОЖдя». Командору Хразавожу было уже за семьдесят. Он глядел своими выцветшими, невыразительными глазами прямо на зрителей и произносил текст речи каким-то странным, безжизненным, механическим голосом. Лишь немногие посвященные знали причину этого странного голоса: Командор Хразавож никогда не помнил своих речей наизусть, но ему очень хотелось казаться хорошим оратором. Поэтому специалисты сделали ему ошейник с электродами, который прятался под воротником рубашки. От электродов шли провода к микропроцессору, в котором заранее был записан текст речи. Микропроцессор преобразовывал текст в биотоки, управлявшие мышцами речевого аппарата Командора. В результате Хразавож без единой запинки (хотя и несколько неестественным образом) произносил речь, содержание которой он мог даже и не знать — текст готовился помощниками.

«Мы прошли большой путь за эти 60 лет» — вещал Командор — «и каждый день полета все более приближает нас к Великой Цели планете Изумрудной. Да, мы сознаем, что никому из нас не суждено дожить до того светлого дня, когда Звездолет достигнет пункта назначения; до этого доживут лишь внуки нынешней молодежи. Но это не должно заслонять от нас того факта, что уже и сегодня нам могут позавидовать внеземляне, оставшиеся в Солнечной системе под гнетом коварной земной пропаганды, которая непрерывно подвергает человека самой страшной пытке: заставляет его желать невозможного. Главное наше достижение на сегодняшний день — это то, что на Звездолете выросли новые поколения, не знающие ужасов земной пропаганды, полностью свободные от так называемой „ностальгии по Земле“, которая является лишь выдумкой земных пропагандистов, пытающихся себе в угоду фальсифицировать представления об истинной природе человека. Весь 60-летний опыт Звездолета подтверждает: „ностальгии по Земле“ как какой-то фатально, от природы присущей человеку черты психики, не существует. „Ностальгия“ полностью является продуктом земной пропаганды. Освободившись от пропаганды, мы освободились и от так называемой „ностальгии по Земле“. Сегодня мы как никогда едины в своем порыве к звездам!»

Хразавож говорил, и, казалось, сам удивлялся тому, как это у него хорошо получается, какие изо рта слова выскакивают красивые, да гладкие!

Покоспросу было скучно. Потихоньку, чтобы не заметил Наставник, он вытащил карманный голографический проигрыватель, достал из кармана футлярчик, бережно вынул из футлярчика видеокристаллик и поставил его в проигрыватель.

«Посмотри-ка что у меня есть!» — шепнул он сидевшему рядом юноше, которого звали Озвецел (ОЗаренный ВЕликой ЦЕЛью).

«Ух ты! Красотища!» — восторженно прошептал Озвецел. — «Где ты это взял?»

«Нашел. В одной заброшенной кладовке. Говорят, земляне незадолго до старта Звездолета повсюду такие кристаллики разбрасывали. Если хорошо поискать, можно много таких найти.»

На экране проигрывателя проплывали удивительно объемные, удивительно красочные пейзажи Земли. Потом пошли подводные съемки. Казалось, достаточно протянуть руку, чтобы дотронуться до диковинных земных рыб…

Это был чужой мир, но вместе с тем пронзительно родной. Каждый пейзаж, даже увиденный впервые, казался внезапно проснувшимся воспоминанием о чем-то давно забытом….

Мальчики так увлеклись, что не заметили подошедшего к ним сзади Наставника.

«Что это значит?!» — грозно сказал он. — «Покоспрос, это опять ты! Положительно, я не могу рекомендовать тебя к принятию в седьмую ступень Ордена Звездоплавателей. Ты же прекрасно знаешь, что обнаружив видеокристаллик землян, ты должен был немедленно сдать его в СОМДЭ. Дай сюда кристаллик, я сам его сдам. На тебя полагаться нельзя.»

И действительно, после занятий наставник пошел и сдал кристаллик в СОМДЭ. Правда, по дороге он забежал домой и переписал видеофильм на другой кристаллик. Вернувшись домой, он тщательно запер дверь, достал из потайного места баночку с Изумрудовкой, поставил кристаллик в проигрыватель, и, тяжело вздохнув по поводу своих слабостей, принялся разглядывать диковинных земных рыб и потягивать Зелье…

«Ложь и лицемерие!» — возмущался Покоспрос, когда они с Озвецелом шли с занятий домой, — «у нас на Звездолете царят ложь и лицемерие!»

— «Тише, тише!» — прошипел Озвецел — «нас могут услышать…»