Звездолет с перебитым крылом

— Гильзы? — Анна поглядела на меня удивленно. — Зачем кому-то гильзы?

— Так, интересно. Если бумажные, то незачем, конечно. А если латунные, то другое дело. Там на стрельбище пригорок есть, так что латунные скатываются иногда к оврагу. Из них потом можно блесен наделать.

— Блесен?

— Блесен, — подтвердил я. — Для зимней рыбалки. Режешь на полоски, потом припоем заливаешь… У Дюшки папаня делает, потом по двадцать копеек продает.

— Зимой рыба? — с большим сомнением спросил Марк.

— Ну да. Сверлишь во льду лунки и ловишь. Бывает, лучше, чем летом, ловится. У Дюшки папаша налимов зимой ловит.

Анна и Марк переглянулись и промолчали.

— Ладно, давайте кататься, — объявил я. — Анна, ты «Салют» бери, и вперед. Тут пятьсот метров спуск, можно хорошо разогнаться.

— Я первый!

Не успел предупредить, а Марк снова запрыгнул на велик и понесся по склону вниз, нажимая на педали со всего веса и не забывая дергать за курок звонка.

— Он слишком быстро ездит, — сказал я. — У меня в переднем колесе подшипники похрустывают, может заклинить…

Анна села на велосипед, поставила ногу на педаль.

— За руль подержать? — предложил я.

— Я сама.

Ну, я не стал ей мешать, сама так сама.

— Не спеши.

Анна оттолкнулась ногой и поехала, как и Марк легко и безо всякой поддержки, точно всегда так каталась. Отличное у нее чувство равновесия.

— Тормоза назад дави, — успел посоветовать я.

Но Анна меня не слышала, нажимала на педали, не нужны ей были тормоза. Она засмеялась, а я подумал, что в первый раз слышу, как она смеется.

Через секунду она уже летела вниз по бетонной ленте.

Я остался наверху один. Они скатились до низа холма, потом въехали обратно, не особо, кстати, запыхавшись.

— Ну как? — спросил я.

Но ни Марк, ни Анна не ответили, не теряя время, покатились обратно. Я сел на старую тракторную покрышку и стал ждать, пока они накатаются. На это ушел почти час. Через час Анна остановилась и села на покрышку рядом со мной.

— Хорошо, — сказала Анна серьезно.

— Да, тут всегда хорошо кататься. Послушай, а вот вчера песня…

— Какая?

— Про звездолет. Который никак не полетит.

— Про звездолет, да… Смотри, этот дурень переразогнался.

Марк действительно переразогнался. Чересчур разогнался. Так часто бывает: человек начинает кататься, у него получается, он чувствует себя уверенно, и все заканчивается кувырком.

Кувырок и получился.

Марк не удержал руль, на стыке плит его выбило из рук, колесо соскочило с плиты, брык!

Полетел Марк высоко. Наверное, это было лучшее падение, что я видел. Марка подкинуло, и велосипед подкинуло, и они вместе кувырнулись в воздухе и приземлились. Марк приземлился раньше, упал на песчаную дорогу. Сверху на него хлопнулся велосипед.

— Ой…

Это я ойкнул. А Анна не ойкнула, упал и упал.

Марк сразу поднялся. Он осмотрел «Орленка» и помахал мне рукой — все нормально.

— А здорово упал он, — заметил я. — Прямо как в кино полетел, так и шею свернуть недолго.

Анна промолчала. Марк направился к нам. Он смеялся. Катил велосипед, держал его за руль одной рукой, а вторую выставил перед собой. Правую. А безымянный палец на ней смотрел сильно в сторону, поперек остальных.

— Палец подломил! — крикнул Марк.

Анна не услышала.

— Он говорит, что палец сломал…

— Ага, — кивнула Анна.

Марк взобрался на холм.

— Может, в больницу? — предложил я. — Гипс наложить…

— Само, — отмахнулся Марк. — Безымянный — не курковый.

— Я ему потом шину сделаю, — пообещала Анна.

Это на самом деле больно, думал я. Я как-то палец выбил — и это было очень больно. А тут палец был попросту свернут в сторону и под синеющей кожей виднелись острые обломки кости, сломан, как прут, держался только на коже и мышцах.

— Да на нем все быстро заживает, — махнула рукой Анна. — Ничего страшного.

— Как на лайке, — подтвердил Марк. — Я ногу подломил — раз, через четыре дня уже прыгал — два. И безо всяких шунтов регенерировал…

— Давай вправлю, — Анна подошла к Марку.

— Сам люблю.

Марк бережно опустил на землю велосипед, затем взялся за сломанный палец и рывком его выправил, показал мне.

Затошнило. Палец раздулся и посинел, и из-под основания ногтя капля крови выступила.

— Срастется, — сказал Марк. — А без рук кататься как?

Жестко у них в Алтае. Палец сломал, вправил, дальше беги, белку добывай. Тайга. С другой стороны, правильно — в тайге больниц нет, все самим делать приходится.

— Ты что? — Анна постучала себя по голове. — Как без рук ездить? Ты думаешь, руль только для того, чтобы поворачивать? За него еще держатся.

— Без рук можно, — сказал я.

Я взял «Орленка», чуть разогнался вдоль гаражей, отпустил руль и проехался без рук.

Марк и Анна смотрели на меня как на циркача. Точно я не на велике без рук прокатился, а на мотоцикле по бочке с завязанными глазами.

— Тоже хочу, — тут же объявил Марк.

Я поглядел на Анну.

— Да пусть катится, — сказала она.

— Тогда лучше на «Салюте». Он тяжелый, колею держит.

— Как не падать? — спросил Марк.

— Надо разогнаться… И почувствовать. Если скорость слишком маленькая будет, то руль в сторону свернется…

— Понял. — Марк схватил «Салют».

— Лучше за седло держаться, — посоветовал я. — Это помогает…

Марк не стал дослушивать.